type="note">[65], а также некоторых хиосских купцов, которые, начав с того, что поставили на кон войны свое имущество, теперь хотели, так сказать, его преумножить и захватить власть. Это была купеческая партия.
Пятая объединяла большинство капитанов-Румелиотов[66], всех наиболее отвратительных людей этой страны, и некоторых иностранцев-авантюристов, которые в поисках успеха примкнули к Колеттису. Это была партия негодяев.
Партия Делияниса объединяла некоторых прокритов Пелопоннеса, врагов Заимиса и Колокотрониса. Это была слабейшая партия в Греции.
Партия Маврокордатоса по сути партией не является. Это не более чем кружок, состоящий из нескольких фанариотов и всех молодых людей, учившихся в Европе. Эта партия образована скорее одним человеком. В ней нет коллективного действия. Она может действовать, только объединившись с какой-нибудь другой партией, но тогда ее влияние становится опасным.
Таково было состояние политических группировок в Греции в первые годы революции. Они неустанно ее мучили. Иногда, объединенные общим интересом или укрощенные усталостью, они, казалось, на время утихали, но вскоре опять взрывались с новой свирепостью. Их вожди не обладали, как это бывает в других странах, четкой политической ориентацией. Их единственной целью был захват власти. К достижению этой цели были направлены все их усилия. Слово «конституция» в их устах было не более чем пустой звук, о котором они немедленно забывали, придя к власти[67]. Это положение сохранялось до 1825 года, когда благодаря английским и французским интригам группировки начали принимать более четкую ориентацию и всерьез задумались о том, чтобы отдать Грецию под покровительство какой-нибудь иностранной державы, обольщаясь, должно быть, надеждой положить тем самым конец бедам, воспринимаемым ими так же, как и дирижерами этого концерта. Каждый был сам себе партия, но, несмотря на различие взглядов и интересов, все были согласны в оплакивании несчастий своей родины и возлагали друг на друга вину за ее болезненные раны.
С другой стороны, материковые провинции оставались разоренными, истощенные острова более не могли уплачивать налоги, вооруженные силы были в беспорядке, финансы в полном расстройстве и т. п. Ибрагим[68], вышедший победителем во всех сражениях, сосредоточил свои силы в Триполи[69], откуда посылал во всех направлениях отряды, разорявшие Пелопоннес. Такому слабому правительству, какое было тогда в Греции, оказалось не под силу продолжать ожесточенную борьбу с таким чудовищным врагом как Ибрагим и противостоять внутренним усобицам. Но это были не единственные причины его упадка. Коммодор Гамильтон[70], чья эскадра курсировала вдоль берегов Греции под предлогом защиты торговли от пиратов, но чья тайная цель заключалась в том, чтобы поставить эту страну под покровительство Англии, ловко внушал ему мысль о том, что рассчитывать на помощь христианских держав грекам более не приходилось, так как ее оказание привело бы к нарушению принципов, провозглашенных на Лайбахском и Веронском конгрессах[71]. Эти предательские