с него толк, – коротко пояснил оперативник и повернувшись крупной своей фигурой, быстро вышел закрывая плотно за собою дверь.
И вот развязка двигалась к концу. Очередная информация подтверждала причастность не судимого ранее «Быка» – Быкова Николая Петровича к совершению этого жестокого убийства из хулиганских побуждений.
Немного волнуясь, Оленев впервые ехал на задержание, а сколько будет ещё их впереди, но это будет его первое. И он ещё не знал, что волнение охватившее сейчас, покинет его так быстро и незаметно для него в момент непосредственного участия в захвате.
Машина шла на скорости разбрызгивая лужи, но несмотря на ранее утро, попадались редкие прохожие спешившие уже по своим делам. Как многие другие, младший опер молча смотрел в окно быстро движущегося транспорта, где по ту сторону мелкий дождь сыпавший с короткими промежутками, «подчёркивал» серую картинку осени. Облака – тучки, затянувшие небесное пространство рыхлой ватой, висели над крышами беспечно дремавшего городка. Между тем «Уазик» медленно подкрался и остановился недалеко от жилого дома, представляющего интерес для молодых мужчин. Бесшумно двигаясь как кошки по безлюдному двору, здесь каждый знал, что будет делать дальше.
Посапывая мирно как обычно это бывает в утренние часы, Николай слегка ворочаясь в скрипучей своей кровати не осознавал нарастающей для себя напряжённости, которая стояла уже на его пороге.
Вернувшись домой почти под утро, спотыкаясь о тёмные углы, он рухнул давясь перегаром и сладко задремал не беспокоя себя без нужды. Мать, воспитывающая сына одна не перечила ему ни в чём. Потому что боялась и потому, что взрослый стал её сын, которого она упустила вместе с умершим от пьянки отцом. Где было набраться ему благородства в семье вечно пьяных родителей, от которых и он недалеко ушёл. И теперь пожиная свои плоды, она вынуждена бегать из дому, когда в дом возвращался сын.
От сильного удара ногой дверь распахнулась и растворившись в темноте, затихла. Шум и грохот внезапностью своей разбудил и в тоже время напугал крутого парня. Настороженно и опасливо озираясь по сторонам, он сполз со своей кровати дабы укрыться найдя убежище под ней. Но чьи – то сильные руки схватили его с двух сторон и повалили на пол. Одновременно лёгкий скрежет металла на запястье кулака, ограничил движение его взрослых конечностей. Подняв голову, Николай замер. Какой – то таинственной опасностью потянуло из чёрной дырки ствола оружия, смотревшего ему прямо в глаза.
– Ну, что гадёныш, может пристрелить тебя сразу. Вы почему уроды, парня затоптали до смерти? Рассказывай, сука! – наболевшая печаль за ни в чём ни повинного, за хамство и беспредел одних, рвала в клочья эмоции наслаивающиеся с рабочими годами у других. Данный приём, как вариант психологической загрузки в момент задержания, ещё и успешно применялся в процессе признания вины в совершении преступления.
По прозвищу «Бык» растерянно метался