завернутую в точно такую же промасленную коричневую бумагу.
Шерхи сидел рядом с Яной, трогательно прижимаясь всем своим телом к ее острой коленке. Шерхан не настолько сильно хотел есть, как могло показаться Яне. Он просто не любил оставаться один, особенно, когда его хозяйка скрывалась в неизвестном направлении. Едва Яна вошла в их летний домик, как мир Шерхи запылал всеми оттенками желтого, и преданное сердце наполнилось нежной любовью.
Яна возилась на кухне, придерживая больную спину одной рукой и без конца приговаривая:
– Сейчас, сейчас, дорогой, вот только сделаю нарезочки, и можем приступать! Ой, совсем забыла, в прихожей остался рюкзак, там тефтельки и хлебушек, принеси, пожалуйста!
Шерхан моментально подскочил, бросился в прихожую и спустя минуту вбежал в кухню с рюкзаком в зубах. Яна выставила тарелочки с едой на большой поднос, и они отправились в спальню с золотыми обоями на стенах. Расположившись на пушистом белом ковре перед телевизором, пес и девушка начали свой поздний ужин. Летняя танцевальная площадка уже вовсю грохотала, а Яна делала миниатюрные бутерброды с ветчиной и сыром и отправляла поочередно их то себе в рот, то в рот Шерхана. Если бы сейчас Дмитрий был рядом, он непременно отругал бы свою жену за такое поведение. «Зачем баловать собаку? – сказал бы Дима, нахмурив брови. – Совсем от рук отбился! Смотри, скоро и в постель нашу залезет!» Но Димы рядом не было, потому можно было спокойно есть, не заботясь о крошках на полу, испорченном телевизором зрении и отвратительном воспитании собаки. Последние на очереди были тефтели – всего две. Яна съела половину тефтели, остаток отдала псу. Шерхан старательно вымыл языком всю грязную посуду, Яна ополоснула ее горячей водой, и напарники собрались на вечернюю прогулку.
Выйдя на террасу, Яна взяла Шерхана на короткий поводок и для приличия пристегнула намордник себе на руку. На случай, если встретятся нервные отдыхающие, которые начнут «голосить», что собака, находящаяся в общественном месте, обязана иметь при себе намордник. Прогулявшись вокруг своего летнего домика, Яна с Шерханом двинулись в сторону танцевальной площадки, чтобы посмотреть на нарядных отдыхающих и познакомиться со всем многообразием и колоритом вечерних санаторских развлечений.
Танцевальная площадка была огромной. Форма ее крыши походила на загнутые к верху крыши китайских пагод. Казалось, что она зависла прямо в звездном небе. С трех сторон танцплощадку окружили вековые дубы, со стороны центрального входа была асфальтированная широкая дорожка, и деревянные лавочки вдоль нее. На лавочках сидели дети. Они смеялись, наблюдая за танцующими взрослыми. Яна с Шерханом зашли сбоку и остановились возле теплого ствола дуба. Яна рассматривала танцоров. Людей было много. Мигающие лампочки выхватывали лица и тела собравшихся. Они активно двигались под ритмы быстрой музыки. Немного присмотревшись, Яна заметила свою знакомую – Марину. Она сняла туфли и скакала босиком. Ее руки исполняли какие-то сложные танцевальные движения, ноги сгибались