курсов отчисляются в пятую сессию по собственному желанию.
Я курил на крыльце корпуса и думал, что делать, точнее, куда идти в это самое скучное и непотребное время предпраздничного зимнего дня. Так пусто и нелепо мне ещё не было, чужеродность себя в текущем дне впервые стала столь явной. Перенос рубежа отчисления на восьмое число и радовал и расстраивал – вроде и повод пожить ещё пару дней, но и принять решение нужно было «сейчас».
«К Даше. Там и решим, что мне с собой делать».
Шатающейся походкой, все-таки был ещё немного пьян, добрел до вокзала и выехал оттуда в район, где жила моя любовь. В маршрутке сидевшая напротив меня женщина как-то слишком пристально и обеспокоенно посматривала на меня, как я непрестанно крутил головой, громко вздыхая и бормоча ругательства. Сидеть спокойно и стройно было не в моих силах, ни тела, ни души.
«Дома ли ты, Даша? Дома ли?», – твердил я в голос, позвонив в дверь её квартиры. «Не может не быть. Не может тебя сейчас не быть, не может, Даша!»
Дверь отворилась, яркий розовый халат, большие карие глаза, слегка взъерошенные рыжие волосы. «Д-а-ш-а», – медленно и глухо пронеслось в моем закрытом горле.
– Привет, Леш, ты как всегда – неожиданность. Мне совсем некогда, правда. Скоро убегаю.
– Извини. Пусти на пять минут, не могу, Даш, на пять минут, – растерянно и разорванно, тихо пробормотал я, чем обеспокоил девушку, которая посторонилась в дверном проеме, приглашая этим пройти.
– Спасибо, – тихо пролепетал я.
Мы прошли в её комнату, она поправила скомканное покрывало на кровати и села на него, устремив на меня улыбающийся взор.
– Ну, рассказывай, как дела, раз прошел ко мне, пробрался так… лихо.
– Херово, Даш. Отчисляюсь я.
– Да уж, – она знала о моей ненависти к учебе. – Что ж так сурово?
– Осточертело всё. Устал.
– Да брось ты, Лёх, – и она повернулась к окну.
Ладони, плечи, щеки, губы. Я бесцеремонно водил по девушке взглядом. Она обернулась и, заметив это, тихо спросила:
– Что?
– Ничего, – смутился я.
Она просто кивнула, будто говорила, так я и знала, что ничего. Затем встала у кровати и рассеянно посмотрела в окно. Я был лишним. Через минуты три молчания я со свежими силами бодро сказал:
– Пойду. Спасибо тебе.
В прихожую девушка шла впереди меня. Её маленькая фигурка, рыжие локоны, серые шерстяные носки укрепили мое поднявшееся настроение. Присев завязывать шнурки, рассматривал обнаженные женские голени, икры.
– Даш, дай руку, пожалуйста, – попросил я, вставая.
Она неуверенно протянула мне правую руку, которую я, можно сказать, схватил и насильно поднес к дрожащим губам. Мои пальцы тоже дрожали. Даша отдернула руку, как от огня, быстро шагнула к двери и отворила её, говоря мне опущенной головой, чтобы я уходил быстрее.
– Пока, Леш. Восстанавливайся.
– Спасибо, – и я побрел домой, улыбаясь воспоминаниям об отдернутой