судьба-судьбинушка,
Была иль не была.
На скаку детинушка
Прянул из седла.
Два аркана брошенных,
В глотке сип.
И коней взьерошенных
Слышен хрип.
Конь летит не мается
Как заводной,
А казак болтается.
Скок шальной.
А потом он с шашкою
И в седле.
Рубит вмах, с оттяжкою,
Кровь в ковыле!
Рубит по «Баклановски».
Смерти мах.
А на Абельмановской
Идёт «Безумный Макс!»
Милёнок
Козырёк картуза лаковый,
Да гармошки перебор.
Мой милёнок – парень ласковый,
Но не об этом разговор.
Сколько лет живу да думаю,
Ну, когда же под венец?
Спать ложусь я с этой думою,
В бане моюсь, наконец!
Больше пьём всё чай с баранками,
С самоваром сам-втроём.
Предпочла бы суп с поганками,
Опостылел окоём.
Лета катятся за зимами,
Бабье лето коротко.
На хера мне сказки с Гриммами?
Так на сердце нелегко!
Чашку с чаем вылью милому
Да на ровненький пробор.
Хватить жить созданью хилому,
Мне любое не в укор.
И найду себе, подруги, я,
Делового мужика.
Отпущу теперь подпруги я.
Всё, пошла искать, пока!
В Донбассе
Солнце в лужице бензина,
Блики, спектры, всполохи,
И горит бронемашина,
Громом боги Молохи.
Разворочена колонна,
Дыма тучи чёрные.
Гимнастёрка просолёна,
Вьют ветра проворные.
Между смертью и солдатом
Связь болта, да с гайкою,
Как с любимым автоматом,
Как с женой-хозяйкою.
Он со смертью обручился
На полях сражения.
Постепенно обучился
Выражать сомнения.
Сомневаться в догмах битых,
В вышиванках крестиком.
В праве только вечно сытых
Быть в верхах наместником.
Догорают «Ураганы»,
Вдрызг машины с «Градами!».
Зря тут рыщут уркаганы
Целыми отрядами.
Не гулять в излучьях Дона,
Между терриконами,
Профашистcким батальонам
С Гитлера знамёнами!
Прометей
Прикованный к скале Кавказа
Стоял титан.
Кровь богоборца, словно страза,
А взгляд – металл.
Орёл ему терзает печень,
Жара и хлад.
Срок наказания здесь вечен,
Таков уклад.
Ночь не приносит облегченья,
И тоже день.
Нет изменений и смятенья,
Титан – кремень!
И вот, однажды, он дождался,
Геракла шаг.
Рывок, свобода, отстрадался,
Повержен враг.
Тут