Светает.
* * *
Большой стресс вернул Команду в нормальную жизнь. Люди стали дружелюбнее, внимательнее друг к другу, стали больше общаться. Пока среди людей в трюме шли разборки, авторитет «Черного полковника» среди офицеров Команды значительно возрос. На глазах у всех, он нанес поражение службе внутренней безопасности, рискуя своим положением и, даже большим. Он всех поставил на свои места и дал понять, кто у кого начальник.
Однако, через пару дней спокойной, уравновешенной жизни, череда происшествий потрясла Команду офицеров.
Ночью я проснулся от нездорового скрипа кровати под Иваном Ивановичем. Отойдя ото сна, я понял, что именно он так ворочается и сопит, словно с ним что-то происходит.
– Иван Иванович, ты что, не спишь? – полушепотом я задал вопрос, боясь потревожить Руслана.
– Ты знаешь, Руслана почему-то долго нет.
– Объясни подробнее, я не могу понять твое беспокойство.
– Все просто. Перед тем, как лечь спать, я заметил, что с нашим командиром что-то не то, но виду не подал. Слышу, ты храпишь уже, а Руслан ни одного звука не издает, чисто помер. Нарочно стал посапывать я, будто сплю. Тут он встал, ноги в тапки засунул и, тихо так, вышел. Думаю, что уже около часа нет его. Такого не было еще.
Мы оба с Иваном Ивановичем, поднялись и сели, не зная еще твердо, что нам делать, как поступить.
– Может, дойдем до туалета, поищем его, – предложил я.
– Пошли, – согласился мой коллега.
Не одеваясь, лишь сунув ноги в тапки, мы вышли в прохладное чрево корабля. Дежурное освещение слабо мерцало в нескольких местах трюма, но этого света было достаточно, чтобы увидеть движущегося человека. Но движения не было.
Мы дошли до туалетов, долго лазили по лабиринтам среди кают, но на палубу подняться не решились. Молча, не сговариваясь, мы оба одновременно оказались у своей каюты, хотя лазили по лабиринтам в разных направлениях. Дверь каюты, почему-то, оказалась открытой, а я отлично помнил, как, стараясь не хлопнуть, тихо, но до щелчка прикрыл ее. Сердце тревожно заныло. Войдя в каюту, при слабом свете ночничка, мы увидели Руслана, лежащего в своей кровати. Только вот лежал он в странной и нелепой позе и, даже, поверх одеяла. Иван Иванович щелкнул выключателем и, мы с ним застыли от ужаса, голова Руслана, закинутая до предела назад, была вся в крови. Пучками слипшиеся волосы представляли страшную прическу на аккуратной голове нашего командира. Сгустки крови были размазаны по всей подушке.
Приникший ухом к груди Руслана, Иван Иванович закричал во все горло:
– Живой! Живой! Сердце бьется!
Я выскочил за дверь и, что есть сил, побежал по лабиринту к каюте нашего доктора. Дверь была закрыта изнутри. Барабанный бой разнесся по всему брюху корабля. Когда доктор с испуганными глазами выглянул из двери, я, не соображая, что делаю, схватил его за голову, пытаясь потащить за собой и, естественно, получил приличный удар в лицо.