из которых суд мог убедиться, что я преследовал исключительно научные цели. Я веду опыты, имеющие громадное значение для всего человечества. Та польза, которую должны принести эти опыты, несоизмерима с ничтожным вредом, который я причинил.
– Какие же это опыты?
После некоторого колебания профессор Вагнер сказал:
– Я работаю над проблемой усталости и сна. Победить усталость и уничтожить потребность сна – вот какую задачу поставил я себе.
– И вы успешно разрешили ее? Правда ли, что вы сами уже обходитесь без сна?
– Да, правда. Я больше не сплю и могу работать без утомления двадцать четыре часа в сутки.
В публике произошло движение. Послышались удивленные возгласы и перешептывание.
– Отчего же вы не опубликовали ваших достижений?
– Я продолжаю совершенствовать свои методы.
– Но не объясните ли вы, почему вы сочли нужным прибегать к таким странным и незаконным способам добывания собак для ваших опытов? Если опыты представляют ценность, правительство обеспечило бы вас всем необходимым для работы!
Профессор Вагнер замялся.
– Эти опыты слишком смелы. Они могли показаться даже фантастичными. В успех я верил, но на пути лежали неизбежные неудачи. Они могли погубить и дело и мою репутацию прежде, чем я достиг бы положительных результатов. И я решил производить их в тиши своего кабинета, на свой страх и риск. Но у меня было слишком мало личных средств на приобретение собак для опытов. Отказаться же от них, когда задача наполовину была разрешена, я не мог. И я был принужден…
– Красть собак? – с улыбкой добавил судья.
Профессор Вагнер выпрямился и ответил тоном глубокого убеждения в своей правоте:
– Собачий век – каких-нибудь двадцать лет. Стоимость собаки – рубли, много – десятки рублей. Уничтожив же несколько собак, я удлиню жизнь человечества втрое, а вместе с тем утрою и ценность человеческой производительности. Если за это я заслуживаю наказания, судите меня! Мне больше нечего прибавить.
Судьи ушли совещаться. Публика зашумела, как встревоженный улей. Во всех углах образовались кучки спорящих о предстоящем приговоре. Слышались отдельные выкрики:
– Кража остается кражей!
– Но его опыты могут облагодетельствовать человечество!..
– Совсем не спать?.. – говорил какой-то улыбающийся толстяк. – Слуга покорный! Позвольте отказаться от этого благодеяния! Еще Тургенев сказал, что вся наша жизнь – сон и лучшее в жизни – опять-таки сон!..
– Может быть, он врет?
– Кто? Тургенев?
– Да нет, Вагнер, будто он совсем не спит. Не может человек обойтись без сна!..
– Суд идет!..
При напряженном внимании был выслушан приговор. Признавая факт кражи установленным, суд присуждал профессора Вагнера к месяцу лишения свободы без строгой изоляции. «Принимая же во внимание прежнюю несудимость обвиняемого и отсутствие корыстных целей, наказание применить условно, установив