гипотеза может объяснить фантастические темпы чумы, то, что количество ее жертв росло в геометрической прогрессии.
Невилл отпихнул чашку с кофе. Его мозг развивал одновременно дюжину различных идей.
К эпидемии были причастны мухи и москиты. Они разносили болезнь, позволив ей буквально облететь весь мир.
Да, бактерии объясняют многое: то, что днем вампиры не выходят наружу. Микробы вводят их в кому, чтобы уберечься от солнечных лучей.
Новая мысль: а что, если именно бактериям обязан своей силой настоящий вампир?
По его спине пробежала дрожь. Возможно ли, чтобы один и тот же микроб убивал живых и давал энергию мертвым?
Он должен это узнать! Невилл вскочил со стула и чуть не выбежал из дома. Но в последний момент с нервным смешком попятился от двери.
«Господи ты боже мой, – подумал он, – я что, спятил? Ночь на дворе».
Он ухмыльнулся и стал беспокойно мерить шагами гостиную.
Могут ли бактерии объяснить прочее? Например, эффект вбивания кольев? Невилл изо всех сил попытался всунуть его в прокрустово ложе бактериальной теории.
«Давай, жми!» – нетерпеливо покрикивал он на свой разум.
Но ему ничего не приходило в голову, кроме того, что колья вызывают кровотечение, а это не объясняет случая с той женщиной. И сердце здесь ни при чем…
Он выбросил эту проблему из головы, боясь, что его новорожденная теория начнет разваливаться раньше, чем он успеет ее развить.
Ну а крест? Нет, этого бактериями не объяснишь. Земля… тоже нет ответа. Текучая вода, зеркала, чеснок…
Роберт Невилл почувствовал, что безудержно дрожит, и ему захотелось громко разрыдаться, чтобы остановить ту взбесившуюся лошадь, в которую превратился его мозг. Он должен хоть до чего-нибудь додуматься!
«Будь все проклято! – вскричал он про себя. – Я не упущу ключ к разгадке».
Он заставил себя сесть. Дрожащий и неподвижный, он методически опустошал свое сознание, пока не пришло успокоение.
«Господи, – подумал он наконец, – что же со мной творится? Меня озарила идея, а я бешусь, потому что она объясняет не все нюансы. Идея, существующая лишь одну минуту. Похоже, я схожу с ума».
Теперь Невилл вспомнил про коктейль – ему требовалось выпить. Он поднял стакан, но тот затрясся в руке.
«Ладно, малыш, – попробовал он сам себя отвлечь, – успокойся и больше не плачь. К нам едет Санта-Клаус, у него за плечами мешок, в мешке – разгадки всех загадок. Ты больше не будешь чокнутым Робинзоном Крузо, прикованным за ногу к острову ночи в океанах смерти».
Невилл сам расхохотался над этой фразой, и напряжение как рукой сняло.
«Красочно и изящно», – подумал он.
Последний на свете человек оказался гениальным журналистом, не хуже Эдгара Геста.
«Ну ладно, – приказал он себе, – теперь баиньки. Нечего рваться с цепи, да еще в двадцати разных направлениях одновременно. Это больше не для тебя – ты даже со своими эмоциями управиться не можешь».
Первый шаг – раздобыть микроскоп.
«Это первый