страшит, ибо все отнимает,
Превращая любого в глупца из глупцов,
И жестокую, страшную плату взимает,
Без остатка твой разум перемолов.
Пока фургон ехал вперед, Шаллан боролась с тревогой, используя научный подход. Никто не мог знать, заметили дезертиры след из раздавленных камнепочек, который оставлял позади себя караван, или нет. Может быть, они шли за ними. А может, и нет.
Нет смысла об этом думать, решила она. И нашла способ отвлечься.
– Листья могут выпускать собственные побеги, – сказала веденка, держа один маленький круглый листочек на кончике пальца и поворачивая его к свету.
Блат сидел рядом, мрачный как пасмурное небо. Сегодня он был в необычайно броской шляпе – грязно-белой, с загнутыми по бокам полями. Он время от времени стегал одного из чуллов. Прут погонщика длинный – не меньше самой Шаллан.
На последней странице своего блокнота девушка записывала комбинации ударов. Два удара, пауза, еще один. От этого чулл замедлился. Фургон впереди них – им управлял Твлакв – начал взбираться по склону холма, покрытому небольшими камнепочками.
– Видишь? – Шаллан показала Блату листочек. – Вот почему у растения такие хрупкие ветки. Когда приходит Великая буря, она их ломает, срывает листья. Их уносит ветром прочь, и там они пускают корни, отращивают себе новые раковины. Растут они очень быстро. Быстрее, чем я ожидала, – ведь эти края бесплодны.
Блат фыркнул.
Шаллан вздохнула, опустила палец и поставила миниатюрное растение обратно в чашечку, где было немного воды. Бросила взгляд через плечо.
Никаких признаков погони. В самом деле, пора ей успокоиться.
Она вернулась к новому альбому – одному из блокнотов Ясны, в котором исписаны были лишь несколько страниц, – и начала делать быстрый набросок листочка. У нее был только один угольный карандаш, несколько перьев и немного чернил, но Узор прав. Она не могла остановиться.
Для начала Шаллан сделала новый эскиз сантида, пока воспоминания о погружении в океан еще были свежи. Рисунок получился не таким подробным, как тот, который она создала сразу же после случившегося, но, получив его опять – в какой бы ни было форме, – веденка ощутила, как раны внутри начали затягиваться.
Закончив изображение, девушка перевернула страницу и принялась за набросок Блата. Ей не очень-то хотелось начинать возобновление коллекции людей с него, но выбор был ограничен. К несчастью, шляпа и впрямь выглядела глупо – она была слишком мала для его головы. На рисунке он горбился и походил на краба, да еще и эта шляпа на макушке… Что ж, по крайней мере, композиция вышла интересная.
– Откуда ты взял шляпу? – спросила художница, не переставая рисовать.
– Выторговал, – пробормотал Блат, не глядя на попутчицу.
– Дорого обошлась?
Он пожал плечами. Шаллан потеряла все свои шляпы во время кораблекрушения, но убедила Твлаква дать ей одну из тех, что сплели паршуны. Шляпа была не очень-то симпатичной, но оберегала от солнца.
Хотя