и припудриться – выходила встречать возвращавшегося со службы отца и они гуляли по уходящим вдаль тенистым аллеям. Незаметно летели бурлящие, веселые, полные надежд и открытий студенческие годы…
* * *
Все переменилось в одночасье: от инфаркта умер отец (мать пережила его всего на несколько месяцев), а так романтично ухаживавший за Пилар жених бросил ее, спешно женившись на сокурснице, менее привлекательной, но более перспективной, чем осиротевшая дочь когда-то весьма влиятельного чиновника.
Внезапная смерть родителей и предательство любимого человека надломили Пилар. Она замкнулась в себе, долго болела и, выйдя из клиники, решила навсегда уехать из Мадрида, который так любила и всегда хранила в памяти. Она продала квартиру первому же покупателю и перебралась в Женеву. Не доверяя больше мужчинам, она вычеркнула их из своей жизни, полностью погрузившись в работу. Здесь ей повезло: она получила контракт во Всемирной организации электросвязи. Кто знает, может быть именно местная бесстрастность и размеренный, не дающий сбоев рабочий ритм помогли молодой женщине начать новую жизнь не только после Мадрида, но и после той трагической судьбоносной командировки в далекий Завир, откуда она вернулась уже не одна.
* * *
…Почувствовав, что замерзла, Ольга накинула серый оренбургский платок и подошла к окну, чтобы поплотнее задвинуть тяжелую белую штору – стрелка часов преодолела цифру одиннадцать, и отопление в доме уже выключили. Погруженная в сон Женева растянулась мерцающей гирляндой вдоль неподвижного темного озера. В глубине угадывались очертания гор, которые словно пытались отгородить полумиллионный город от превратностей современной жизни. Его покой нарушали лишь неугомонные байкеры, и редкие, но пронзительные сирены служебных машин – полиции или скорой помощи.
Ольга с детства любила долгие вечера, да и спать ей пока не хотелось. Подобрав под себя ноги, она устроилась на диване в своей любимой «турецкой» позе, аккуратно погладила уютно свернувшегося калачиком кота. Заложила за ухо упавшие на лоб густые русые волосы, взяла в руки фотографию, слегка прижалась к ней губами и повторила свой вопрос. «Так, мама? Ты всегда рядом со мной. Разве я одинока? Есть друзья, с Джеймсом мы ладим, а родные…».
Эта мысль ударила по хрупкой ночной тишине, разбила ее на мелкие разлетевшиеся осколки. Ольга закрыла лицо руками. Она не могла разобраться в своих чувствах. Ей хотелось спрятаться, отгородиться от тревожных мыслей. Какие они, ее далекие родственники? Почему они не искали ее все эти годы? Как встретят ее, почувствует ли она сердцем родство с ними, будет ли их общение искренним? Смогут ли они полюбить друг друга?
Родственников отца и матери она не помнила. Лишь иногда, как во сне, возникали неясные силуэты, знакомым казался чей-то голос и будоражили память внезапно налетевшие запахи – то ли паленой травы, то ли терпкого ржаного хлеба, то ли нежного ландыша…
Ольге не было и трех лет,