в процессе коитуса моя партнерша взволнованно вопила: «Расчлени меня! О-о-о-о! Вырви мне печень! Сломай меня!» и так далее. Это меня, однако, не особенно расстроило – я целенаправленно продолжал ритмичные движения, а вот момент эякуляции мне чуть было не подпортили: буквально на последнем десятке фрикций в комнату откуда ни возьмись ворвался голый и чрезвычайно волосатый субъект явно гомосечьего обличья, вскочил на кровать и шустро пристроился сзади, лобызая мне спину слюнявыми губами и активно пытаясь возлюбить меня через анус. Может быть, такими вот изощрениями ныне развлекается так называемая «золотая молодежь», пресытившись обычным постным сексом между двумя уединившимися разнополыми особями – не знаю, не знаю. Я в таких вещах не разбираюсь, а потому я двинул локтем слюнявого гомосека так, что он замертво рухнул с кровати, а сам поднапрягся и благополучно завершил акт полноценным семяизвержением. Затем я привел гомосека в чувство и отправил его за сигаретами, определив для этого срок в три минуты и строго предупредив, чтобы не вздумал притащить «заряженных» – а то башку оторву. Волосатик оказался весьма исполнительным – буквально спустя минуту я был наделен непочатой пачкой «Кэмела» и одноразовой зажигалкой.
Удалив гомосека, я перекурил, собрался с духом и поставил скучавшую у батареи деваху в позицию № 4 (см. учебник Камасутры для подготовительного отделения набережночелнинской школы сутенеров, Воениздат. 1976 г.), освободил ее аппетитную попку от ненужных условностей под аккомпанемент мазохистских стенаний и вскриков и отпользовал эту извращенку так, что к концу акта у нее пропал дар речи.
После этого я зачем-то присоединился к большой компании в холле; там был Кротовский; мы пили водку, все ржали как сумасшедшие, и какой-то скользкий прыщавый тип вновь пытался ощупать мою задницу, жарко шепча на ухо, что я отстал от жизни и все творческие натуры в наше время склонны к раздвоению личности и трансвер… транссекс… тьфу, язык сломаешь, – короче, как я понял, – они, эти творческие, все – педики.
Решив, что скандалить при таком большом стечении публики в заведении, где тебя удовлетворили, было бы не совсем пристойно, я тихо сообщил прыщавому, что хочу с ним уединиться, и попросил его прихватить с собой плоскогубцы. Прыщавый просиял и куда-то устремился, озарясь туманной улыбкой, однако тотчас же вернулся, склонился к моему уху и недоуменно спросил: для чего плоскогубцы? Как это для чего? Я, перед тем как трахнуться, выщипываю плоскогубцами волосы с лобка у партнера – иначе не могу возбудиться, ласково сообщил я прыщавому, после чего он с опаской отодвинулся и больше за весь вечер ни разу не подошел ко мне…
Больше я в этом паблик-хаус не появлялся, решив, что еще не созрел окончательно для такого рода развлечений, а Кротовскому, позвавшему меня туда в следующий раз, уклончиво сообщил, что мне надо тренироваться,