встречу. В десять вечера. У заказчика дома.
Так не бывало никогда. И не должно было быть. Почему он повелся? Почему поддался соблазну еще раз встретиться с ним? Они же обо всем договорились. Все решили, расставили точки над i. Зачем снова?
Или это был не заказчик, а кто-то другой? Тот, кто?..
– Черт! – Он вдруг отчетливо понял, в какую западню попал.
Поставил чашку на стойку. Достал телефон и, наплевав на категорический запрет, набрал заказчика. Тот долго не отвечал. Потом, наконец, раздалось недовольное:
– Разве мы не все выяснили в последнюю встречу?
– Д-да, извините, – заикаясь, зачастил он. Он уже понял, что не ошибся: это действительно ловушка. – Просто… Просто мне позвонили от вас и назначили встречу.
– От меня? Хм. – Недолгая пауза, а дальше на том конце осторожно поинтересовались: – Ошибки быть не могло? Точно от меня звонили? Ты узнал моего человека?
Узнал ли он? Кажется, да. Или ему только показалось, что узнал? Господи, он влип. Он, все знающий об осторожности и давно для себя решивший, что удача на его стороне, он попался? Влип?
Признаваться не хотелось. Он ответил как можно тверже:
– Скорее да, чем нет.
– Так вот, юноша! – Собеседник повысил голос. – Никто из моих людей тебе не звонил и не назначал встречу. И я, разумеется, не звонил. Зачем? Разве мы не выяснили все в последний раз? Совет хочешь?
– Разумеется.
Он будто ослеп, когда попытался нашарить чашку с остывающим кофе.
– Присмотрись к своему окружению. – Собеседник хихикнул. – И почаще оглядывайся, юноша! Бывай.
Он оглядывался, пока шел от ресторана к остановке. Оглядывался чаще, чем требовалось. Поэтому и не рассмотрел человека, который вдруг выступил из темноты и преградил ему дорогу.
– Привет, – тихо поприветствовал его этот человек и даже протянул руку в перчатке.
Он ответил и тоже протянул руку. Тоже в перчатке.
– Торопишься?
– Да-да, извините. Давайте не сегодня, хорошо?
– А не надо торопиться, – посоветовал тихий недружелюбный голос. – Все беды от спешки, поверь. Кто-то торопится стать известным, кто-то богатым, кто-то просто торопится жить. Ты себя к какой категории относишь?
– Что? Извините! – Он приложил руку к груди, в которой испуганно бухало сердце. – Мне правда дико некогда!
Кажется, у него перемерзло горло, когда он попытался быть вежливым. Слова выходили неуверенными, голос казался скрипучим. Или это снова скрипит снег под подошвами его тонких модных ботинок? Он начал обходить этого так некстати подвернувшегося знакомого незнакомца. Ему правда сейчас не до того. Ему на остановку, которая вот-вот покажется из-за угла.
– А я вот отношу тебя к категории дураков, которые решили, что могут усидеть на двух стульях. – Незнакомец как будто и не слышал его, даже пошел рядом. – Дураки думают, что могут одурачить всех вокруг. Двойным агентом себя возомнил, парень? Захотел урвать сразу с двух лопухов? Так ты нас называешь? Считаешь в своей