диски звезд, вокруг которых заворачиваются световые спирали, расходясь лохматыми концами и сливаясь в межзвездной пустоте потоками искр всех цветов и оттенков.
На такое можно смотреть бесконечно.
Небо – живое!
И близкое!
Протяни руку, и пальцы погрузятся в потоки красок.
С высоты казалось, будто по желто-багровой поверхности планеты разбросаны дырчатые черные кубики. Плато Первопроходцев не отличалось ничем от множества других плато Земли Аштары – нечему уцепиться взглядом. На фоне поверхности, окружавшей Фабрику, Красное кольцо почти не заметно, только если присмотреться, можно различить словно бы подрагивающий ободок, очерчивающий черные кубики.
– Фабрика-три, я – Минотавр, доложите ситуацию, – глухо сказал Телониус, но в ответ получил все тот же выплеск могучего рева помех.
Ариадна сидела в одном из задних кресел, предназначенных для пассажиров, разглядывала в выпуклое зеркало над пультом искаженное, распухшее отражение Телониуса. Особое сходство с мифическим чудовищем ему придавал шлем с выступом дыхательного агрегата, изогнутыми рогами-антеннами и выкаченными зерцалами-буркалами светофильтров и дальномеров. Десантно-штурмовой комбинезон обтягивал тело Минотавра дополнительным каркасом псевдомышц, руки паковались в трехпалые перчатки, а ноги – в раструбы охладителей, похожих на чудовищные копыта, откуда курился еле заметный дымок хладагента, что придавало Телониусу совсем уж инфернальный вид.
Верный Пан разместился рядом с Минотавром. Для огромного робота здесь не хватило бы места, поэтому кресло второго пилота было выдрано, а из безобразной дыры торчали провода, напрямую подсоединенные к разъемам Пана. Робот сидел на полу, но башку ему все равно пришлось втянуть в плечи, чтобы не задевать металлическим теменем электрические коммуникации и трубки гидравлики.
– Сколько их? – спросила Ариадна.
– Четырнадцать человек, – ответил Телониус. – Стандартная рабочая смена.
– Четырнадцать? Ну, конечно… – Ариадна посмотрела на соседнее кресло, где затаилась Нить. Девчонка выползла в кабину из какого-то убежища только тогда, когда «Циклоп» пробил кислотный облачный слой и перешел из отвесного падения в горизонтальный полет. Приложив пальчик к губам и скорчив виноватую рожицу, Нить забралась в кресло. Телониус наверняка ее заметил, но промолчал, может, посчитав слова излишними. Времени и так в обрез, чтобы ради бедовой девчонки, зайцем проникшей в «Циклоп», возвращаться в Лапуту. А значит, и Ариадне не резон вмешиваться в семейные дела. Она сама здесь на птичьих правах. Ее мандат не предусматривал обязательного участия в подобных ситуациях. Соответствующий пункт расплывчато оставлял это на усмотрение полномочных лиц. То есть на усмотрение Минотавра.
Тем временем Красное кольцо вокруг Фабрики стало изменяться. На нем возникли регулярные вздутия, и Ариадне пришло в голову сравнение с Уроборосом, проглотившим стадо слонов. Слоны брели друг за другом прямо в пасть змея, а он их глотал, проталкивая их туши дальше к хвосту.
Ариадна на мгновение прикрыла глаза. Что за бред?! А когда