Хакеры сумели вскрыть около 90 процентов сетей «Морган Чейз» и выкрасть конфиденциальную информацию о руководителях компании, а также список всех приложений и программ, установленных на компьютерах корпора-ции[277].
Когда размах и тяжесть преступления сделались очевидными для американских чиновников, был предложен ряд ответов на вопрос, который Белый дом посчитал наиболее существенным: что послужило мотивом нападения? «Постоянно возникает один и тот же вопрос – это обычная кража или месть Путина? – заметил высокопоставленный представитель администрации, подразумевая санкции в отношении России. – Увы, наверняка мы не знаем»[278].
Спустя много месяцев после выявления признаков нападения его источник так и не удалось установить, и нет никаких доказательств похищения средств из указанных финансовых организаций (что ставит под серьезное сомнение гипотезу об обыкновенном преступлении). Те, кто ищет мотив атаки, полагают, что нападение, возможно, ставило целью вынудить американских политиков задуматься над принимаемыми международными и экономическими решениями. «Если вы можете украсть данные, если вы способны забраться настолько глубоко и украсть эту информацию, значит, вы свободны творить все, что заблагорассудится, – объясняет бывший директор АНБ Кит Александер. – Стоит обрушить один банк, и рухнет вся наша финансовая структура… Если вы хотите оставить послание, как, по-вашему, услышит ли его правительство США, когда узнает, что один из лучших банков с точки зрения кибербезопасности оказался взломан?»[279]
Все это заставляет задаться вопросом, что именно должно быть сделано в данной связи. Аналитики считают, что государства будут терпеть киберпреступность, пока та остается на «приемлемом уровне» – меньше 2 % ВВП (по текущим оценкам, киберпреступность в Соединенных Штатах составляет от 0,64 до 1 % ВВП)[280]. Что касается терпения применительно к спонсируемым другими государствами кибератакам, геоэкономическим и прочим, тут ясности еще меньше. Большинство аналитиков полагают, что для США «красная линия» пролегает по человеческим жертвам или крупному экономическому ущербу. Но чиновники, явно сознательно, избегают уточнять размеры этой «крупности», не желая предоставлять четких стандартов и тем самым устанавливать для стран-агрессоров некий порог, который не следует пересту-пать.
На сегодняшний день американские чиновники пытаются проводить различие между шпионажем, к которому прибегают сами Соединенные Штаты «в целях национальной безопасности», и шпионажем в коммерческих целях, в котором обычно обвиняют Китай. Репортер «Нью-Йорк таймс» Дэвид Сэнгер пишет, что Соединенные Штаты «сами не крадут торговые секреты так, как поступают, судя по обвинениям, китайцы, чтобы затем передать эти коммерческие секреты американским компаниям»[281]. Но в таких странах, как Китай, где экономика и устойчивость режима столь тесно связаны между собой и где геоэкономические инструменты столь часто