своей очереди.
И был один сон – странный, но очень приятный, – который то и дело возвращался в отрывках и мерцаниях, в неуловимых звуках и шелковистых прикосновениях.
Милый, чудесный сон.
«Хорошо, – подумала Кондвирамурса, прикрывая глаза. – Да будет так».
– Похоже, я знаю, чем занимался ведьмак, зимуя в Туссенте.
– Ну-ка, ну-ка. – Нимуэ оторвалась от оправленного в кожу гримуара и поверх очков взглянула на сновидицу. – Наконец-то ты что-то выяснила?
– А как же, – горделиво сказала Кондвирамурса. – Увидела! Ведьмака Геральта и женщину с коротко стриженными черными волосами и зелеными глазами. Не знаю, кто это мог быть. Может, та княгиня, о которой пишет в своих заметках Лютик?
– Видимо, ты читала невнимательно, – немного охладила ее пыл чародейка. – Лютик описывает княгиню Анарьетту детально, а другие источники подтверждают, что волосы у нее были, цитирую: «каштанового цвета, с сияющим, воистину злату подобным ореолом». Конец цитаты.
– Стало быть, не она, – согласилась адептка. – «Моя» женщина была брюнеткой. Ни дать ни взять – настоящий уголь! А сон… хм-м-м… интересный.
– Слушаю внимательно.
– Они разговаривали. Но это был не совсем обычный разговор.
– И что же в нем было необычного?
– Большую часть времени она держала ноги у него на плечах.
– Скажи, Геральт, ты веришь в любовь с первого взгляда?
– А ты?
– Верю.
– Тогда я знаю, что нас соединило. Притяжение противоположностей.
– Не будь циником.
– Почему? Цинизм, говорят, доказывает наличие интеллекта.
– Неправда. Цинизм, при всем своем интеллектуальном обрамлении, отвратительно неискренен. Я не переношу никаких неискренностей. Однако, коли уж мы об этом заговорили… Скажи, ведьмак, что ты любишь во мне больше всего?
– ЭТО.
– Ты из цинизма шарахаешься в тривиальность и банал. Попытайся еще раз.
– Больше всего я люблю в тебе твой ум, твой интеллект и твою духовную глубину. Твою независимость и свободу. Твою…
– Не понимаю, откуда в тебе столько сарказма.
– Это был не сарказм. Это была шутка.
– Терпеть не могу таких шуточек. Тем более не ко времени сказанных. Всему, дорогой мой, свое время, и время всякой вещи под небом. Время молчать и время говорить, время плакать и время смеяться, время насаждать и время вырывать, пардон, собирать посаженное, время шутить и время размышлять…
– Время обнимать и время уклоняться от объятий?
– Не принимай сказанного столь буквально. Давай примем лучше, что сейчас пришло время комплиментов. Любовь без комплиментов отдает физиологией, а физиология плоска. Говори мне комплименты!
– Ни у кого от Яруги до Буины нет такой прелестной попки, как у тебя.
– Везет же! Теперь ради разнообразия ты поместил меня где-то