на Рино. Тогда кое у кого это вызвало невольную улыбку. Городок Рино известен тем, что там можно быстро и дешево оформить развод. Но Герберт Шеббс не собирался шутить. Его инструкции были очень точны: самолет должен следовать на высоте 10 000 футов с закрылками, опущенными на пятнадцать градусов, что, по его расчетам, должно было снизить полетную скорость до двухсот миль в час. При расследовании такая точность поставила сотрудников ФБР в тупик: где мог узнать подобное человек, никогда не имевший отношения к авиации?
Сразу после взлета в Сиэтле Шеббс открыл люк под фюзеляжем и выпустил кормовой трап. Ледяной воздух хлынул в салон. Шеббс разрешил стюардессам укрыться в кабине пилотов, поэтому никто не видел последующих его действий.
Когда «Боинг-727» приземлился в Рино, Шеббса на борту не было.
Разбирая с Джеком Беррименом детали этого дела, мы отдали Шеббсу должное.
Герберт Шеббс (Роджер Флаерти – по документам) оказался человеком слова: он вовремя отпустил пассажиров, он не дал замерзнуть стюардессам, оставляя самолет, он, как и обещал, отключил часовой механизм бомбы. Конечно, он отнял у государства 200 000 долларов, точнее 199 960 (кассир, волнуясь, просчитался на сорок долларов), но так получилось, что он ими все равно не воспользовался.
Более двухсот солдат в течение месяца прочесывали вероятное место приземления Шеббса, но деньги и грабитель бесследно исчезли. Зато мы с Джеком Беррименом выяснили одну очень важную деталь. Оказывается, в Ливенуорте Герберт Шеббс сдружился с неким бывшим пилотом, получившим двести тридцать лет за убийство с отягчающими обстоятельствами. Видимо, он и просветил Шеббса насчет скорости, закрылков и кормового трапа, который только у «Боинга-727» можно выпустить в воздухе…
Следы, Эл, следы. Помни о следах. Что бы ни происходило, не оставляй следов. Результаты приносят только чистые операции. Не ленись контролировать каждое свое движение, потому что поражение обессмысливает самую продуманную идею.
Наконец меня отвязали.
– Встань! – приказал Пауль мамалыжнику из Теннеси.
– Если вы хотите проделать со мной то же самое, – криво ухмыльнулся мамалыжник, кивнув на меня, – это не пройдет.
– Йооп, этот тип отказывается идти.
– Ну так помоги ему!
Находившиеся в вагоне малайцы подошли поближе и с интересом уставились на взбунтовавшегося мамалыжника. Фермеры, сидевшие рядом с ним, не отодвинулись, вообще они смотрели на несчастного с сочувствием – мне это понравилось.
Пауль спросил:
– Почему ты отказываешься?
– Я эпилептик, – ответил мамалыжник. Левая бровь его быстро дергалась.
– Вот как? – Пауль был полон темных подозрений. – Тогда ты иди, – ткнул он пальцем в одного из мормонов, и тот, побледнев, поднялся.
– Чего вы от нас хотите? – спросил я Йоопа.
Ответил опять Пауль:
– Читай газеты.
– Где я их возьму?
– Пауль! – крикнул