потом залпами. Била бортовая артиллерия. И вдруг ахнуло, сразу покрывая все. Ужасно, непредставимо ахнуло. Мама проснулась, вскинулась: «Главный калибр?»
Выскочили наверх. Там капитан Свиблов угрюмо стоял на мостике, играл белым шарфиком. В черном бушлате, в меховой шапке на голове, в тяжелых кирзовых сапогах прогуливался по баку боцман Хоботило. Сплюнул, увидев Вовку. Военная тревога не была объявлена, хотя главный калибр грохотал где-то рядом. Радист выскочил на мостик и что-то передал капитану Свиблову, может, радиоперехват. Все вокруг было как всегда, только катились в воздухе отзвуки артиллерийской пальбы, да за крутым, нависшим над водой бортом неслись, отставая, многочисленные колотые льдины, то белые, то лиловые, будто облитые чернилами. Со скрежетом цеплялись за металл, ползли вдоль борта, крошились, подныривали под брюхо. Буксир бодался, вспарывал носом узкие белые поясины льда, продирался к цели.
– Когда успело натащить столько? – удивилась мама.
Вовка не понимал спокойствия взрослых. Ему казалось, что они притворяются. Рядом где-то пальба идет, а они льдом интересуются.
– Мама, – напомнил он. – Стреляют.
Мама покачала головой:
– Да нет, миловал Бог.
– Как это миловал?
– Ну, тут район особый. Читал ведь про необъясненные атмосферные явления? Значит, должен знать, что такие явления иногда бывают очень шумными. Так что спускайся в каюту. Леонтий Иванович обещал погонять тебя по немецкому языку. – И добавила, засмеявшись: – Тертюха.
– Какая еще тертюха?
– Лед такой.
По грубым командам боцмана, по грохоту сапог на палубе Вовка с тоской и восторгом понял, что «Мирный» действительно подходит к острову. Но сидел на рундуке беспощадный Леонтий Иванович и остро поблескивал стеклами очков в железной круглой оправе.
Тире точка тире…
Вот тоже! Мама наверху со снаряжением возится, а Леонтий Иванович, так называемый мужчина, отнимает у Вовки время!
Точка тире точка точка…
«Морзянкой долбит».
Тире точка тире…
Это же буква К, дошло до Вовки.
Точка тире точка точка…
А это буква Л…
Точка тире…
Точка тире тире…
Точка тире…
Клава… Какая Клава?.. – не понял Вовка. – У него, наверное, жена есть…
Точка тире точка точка…
Тире точка тире тире…
Точка точка точка…
Тире точка тире тире…
Точка точка…
Вовке вовсе не хотелось дразнить Леонтия Ивановича, но как-то само собой получилось – лысый…
– Готов? – остро глянул Леонтий Иванович. И предложил, ухмыльнувшись, будто знал что-то такое про Вовку: – Начнем с перевода. Согласен?
И медленно продиктовал:
– «Спартаковцы – друзья народа…»
Наверное, вычитал про такое в книжке.
– «Спартаковцы – опора народа…» Теперь