во время боя с русскими?
– В штабе Фархади, вместе с начальником лагеря, его помощником, охраной и связистом.
– Как же ты выжил после бомбежки штаба авиацией неверных?
Довлатов перевел дыхание:
– Я все объясню, саиб! Как только пленные подняли мятеж и захватили склады, я сказал господину Фархади, что невольники не пошли бы на бунт, не будучи уверенными в том, что им помогут. Помощь к ним могла прийти только из Афганистана. К подобным акциям обычные армейские подразделения не привлекают, а используют силы специального назначения. Фархади отмел мое предположение. До момента, когда по лагерю ударила небольшая группа спецназа. Она применила ликвидаторы минных полей…
Хикмат прервал доклад Довлатова:
– Стоп! Откуда ударила эта небольшая группа?
– Из южной балки!
– Значит, на момент штурма и во время начала бунта она уже находилась в овраге?
– Получается, так!
– А разве подходы к балке не были заминированы?
– Были! Вероятно, спецназ, рассредоточившись в ущелье за перевалом в ночь со среды на четверг, выслал к балке саперов, которые сделали проход в минном поле, прикрывающем овраг.
– Следовательно, мятежники и спецназ действовали по единому плану? Каким образом русские могли войти в контакт с пленными?
Полковник пожал плечами:
– Не могу знать, господин генерал. За безопасность лагеря отвечал комендант Кадыр Абдужабар. Я не имел доступа к охране объекта.
Хикмат кивнул:
– Ладно! Вернемся к тому, как ты выжил.
Довлатов продолжил:
– Так вот, когда стало ясно, что против лагеря работает группа спецназа, я повторно обратился к Фархади, пытаясь объяснить, что фланговая группа – одно из подразделений тех сил, что наверняка подтянуты к границе. И эта группа имеет локальную задачу. А основной удар будет нанесен по лагерю другим, более крупным подразделением. Фархади спросил, что из этого следует. Я предложил покинуть штаб и отойти за холм, где размещаются склады, захваченные пленными. Абдул отказался. Я сказал, если наземные силы русских с ходу не сломят оборону лагеря, то непременно применят авиацию. И первой целью для вертолетов огневой поддержки станет как раз штаб. Фархади заявил, что русские не посмеют нарушить воздушное пространство Пакистана. В общем, он не хотел меня слушать, тем более Фархади поддерживал помощник Ширзад. А когда в небе появились вертолеты, что-либо делать было поздно. Я выпрыгнул в окно со второго этажа и успел откатиться от здания за считаные секунды до того, как один из «Ми-24» сбросил на штаб две бомбы. Дальше – огненная вспышка, удар взрывной волны и… потеря памяти. Пришел в себя, когда все уже кончилось и русские ушли. Фархади говорил, что от Чевара идет помощь, но ее все не было. И я не знаю, почему отполз к арыку. Вколол промедол. Уснул. Голова совершенно не работала. Болела. Наркотик снял боль, но вызвал сон. Подняли меня бойцы, что привели к вам!
– Понятно, –