е прилипла к этой дорожке? Или она никуда не двигалась? А стояла. На что она там уставилась?
– Аполлонова! Ты сегодня работать будешь?
Катька повернула голову. Все работали. Все писали. Даже двоечник Крысов – и тот что-то строчил, высунув от старания язык. Одной Катьке писать было нечего.
Хорошая была бы отмазка, если бы она пропустила эту тему. Так ведь нет, ходила. Но как-то в голове ничего не задержалось. Еще и в окно всегда так интересно смотреть. На кладбище. Кого-то хоронят, кто-то ругается, кто-то плачет, кто-то волочет по земле венок. Красота!
Сзади зашипели:
– Плошка! Ответ есть?
– Галкина, о чем мечтаешь?
Все-таки физичка у них въедливая, все видит. И не только видит, но еще и замечания постоянно делает. Как будто ей скучно и хочется поговорить. Например, о мечтах Галкиной.
Ответа у Катьки не было.
Она не стала поворачиваться в сторону Ириски и объяснять это. Еще физичка привяжется и станет выяснять, о чем мечтает сама Катька. Ни о чем. В окно смотрит. А там – кладбище.
Кладбище, конечно, появилось не внезапно. Давно оно тут. Катька переехала в этот район, а оно уже было.
Странное это кладбище. И разговоры про него велись странные.
То, что кладбище иностранное, все знали. Привычные кресты здесь, конечно, встречались, но все больше росли из земли солидных размеров надгробия и склепы, какие только в иностранных фильмах встречаются. А еще про это кладбище говорили, что не так просто оно тут появилось. Что раньше текла в овраге речка, прямо через кладбище. По весне, как водится, разливалась. В дожди получалось болото. Родственники покойников жаловались, мол, промокают мертвые. Речку спрятали в трубу. Но спрятали неудачно, где-то что-то перекрыли, и речка течь перестала. В ее стоячей воде начала собираться злая энергия. Обыкновенная вода в речке превратилась в мертвую. А всем известно, мертвая вода оживляет покойников. И вот как полезли эти самые покойнички из-под земли, как стали шастать по кладбищу да утаскивать к себе особо зазевавшихся посетителей, тут-то все и пожалели, что речку тронули, но было уже поздно.
И вот бабка. Что она стоит? Делать ей нечего? Холодно, а она стоит. Хотя кажется, что идет. Может, мертвая? Подышать свежим воздухом из земли вылезла?
– Плошка, – опять зашипели за спиной.
Чем Катька могла помочь Ириске? Поменяться с ней пустым листком?
– Аполлонова! Осталось пятнадцать минут! – громыхнула физичка.
Говорят, у оживших покойников попросить можно разное. Они не всегда под землю утаскивают. В хорошем настроении выполняют желания. Говорят, любовь наворожить пробовали и вроде как получалось…
Заявлял это все авторитетный Шуз из параллельного.
Дело было на субботнике. Половина школы собирала листья в школьном дворе, остальных отправили мыть полы. Им с Ириской и еще пятерке везунчиков достался подвал – была там спортивная раздевалка и склад инвентаря. Убираться никому не хотелось, поэтому весь видимый мусор быстренько замели по углам, тряпку намочили под краном и вывесили на холодную батарею – придут проверять, можно будет показать, мол, вот, работали, – а сами забрались на старые коричневые маты, высокой стопкой лежащие в отдельной комнате.
Дверь, конечно же, закрыли.
Свет, конечно же, выключили.
Вот тут-то Шуз и развернулся. Он был коренным жителем кладбища. Вернее, коренным жителем района, и на кладбище прошли лучшие дни его молодости. Он знал все местные тайны и легенды. С жаром доказывал, что сама школа построена на месте, куда ушла мертвая вода реки, поэтому со школой тоже не все в порядке. Например, их директор – призрак.
– Вы заметили: когда он ходит, то не касается перил? Знаете, почему?
Никто не знал, и, возможно, все замотали головами. Но в темноте Шуз ничего не видел, поэтому выдержал приличную паузу, ожидая, когда все отнекают и отхмыкают. В эту паузу вместилось множество шорохов и звуков. Наверху что-то упало, заставив дрогнуть перекрытия – одиннадцатый класс убирал первый этаж с гардеробом. Было еще тяжелое дыхание соседей, скрип дерматина под голыми локтями, шмыганье носов и писк. Явный такой.
– Потому что призраки терпеть не могут железа. Их от него колбасит.
С чего вдруг директор стал призраком, Шуз объяснять не стал. Многие помнили директорские железные пальцы на своих плечах, локтях, а кто-то и на загривке. Что, если они окажутся холодными пальцами призрака? Нет, нет, лучше об этом не думать.
– А еще, видели, директор никогда не улыбается? – гнул свое Шуз. – Это потому что он покойника встретил.
Никто, конечно, не знал, что плохого может сделать покойник призраку, и все тут же захотели узнать, что за немертвый почтил своим присутствием их школу. Шуз на полном серьезе рассказал известную байку, что якобы всегда при строительстве дома в основание зарывают покойника. Под их школой тоже один зарыт. Но до него добралась мертвая вода, оживила, он стал буйным, по ночам взялся бродить по коридорам и обрывать листья у фикуса в зимнем саду.
Историй