Она как будто что-то припоминала.
Наконец, точно удостоверившись в чем-то, она стала выжимать уже не волосы, а грубое, отороченное свалявшимся мехом короткое платье. Рука задела глубокую рану возле плеча, та закровоточила, но девушка даже не поморщилась. На зверях заживает. И на ней заживет.
Деревянная фигура безмолвно наклонилась к ней, взглянула из-за прорези шлема. Девушка вздохнула:
– Думаю, это ненадолго, Дит. Я поселюсь где-нибудь, найду твоего мастера и дам тебе знать.
Рыцарь кивнул.
– Не ходи в воду. Ты и так много там пробыл. Жди, я за тобой вернусь.
Со стороны океана подул ветер, он нес за собой легкие соленые крошки. По пустому белому небу побежали тонкие полосы темных облаков. Вода заволновалась сильнее.
– Кровь, – скрипуче сказал деревянный рыцарь, выпрямляясь и опираясь на меч. – Глубоко.
Девушка не слишком удивилась перемене темы разговора. Наоборот, одобрительно кивнула.
– И дрэ. Много дрэ. Жуткое место, правда? Нам непременно надо тут пожить.
Она принялась чесать за ушами двух прильнувших к ней рогатых зверенышей. Ее взгляд не отрывался от тяжелой перекатывающейся воды.
В голове у девушки была приятная безмятежная пустота, впрочем, как и почти всегда. Ее мысли немного занимали те, кто остался в большом городе и на маленьком острове. И еще немного – человек-рептилия с ледяной хваткой. Интересный. Девушка облизнула соленые потрескавшиеся губы. Что ж, пусть поищет, а перед этим – подумает. Он может и догадаться. Скорее всего, догадается, наверняка его люди уже шуршат бумагами в архивах, а в его собственной голове скрипят мозги. И мысли копошатся, словно червяки. Все, что нужно сделать, – зализать раны к моменту этой встречи.
С неба предупреждающе упала капелька: стоило поторопиться. К тому же девушка была голодна. В последний раз она съела небольшую рыбу, которую поймала во время вынужденного плавания. Заглотила, пока та еще трепыхалась, не удосужившись почистить и выпотрошить: на зубах до сих пор ощущались мелкие чешуйки. Гадость, но лучше, чем жевать водоросли, как делали лапитáпы.
Напоследок, прежде чем тронуться в путь к Аканару, девушка решила кое-что сделать… просто чтобы проверить. Она редко себя проверяла, но тут случай был особый.
– В воду, – скомандовала она животным и деревянной фигуре. Сама же опустилась на корточки. Приложила ладошку к песку, сосредоточенно зажмурила глаза и наклонила голову.
В отважно открытый рассудок с радостью хлынули тысячи древних смертей.
Это были разные смерти, причудливо смешанные в самых диких пропорциях. Смерти выбросившихся на берег рогатых дельфинов и змеезубых китов. Смерти такар, ушедших на дно, когда истек срок их жизней. Смерти заблудших самоубийц. Но главное… это были смерти живых вещей и их Зодчих.
Много-много сотен юнтанов назад, когда Син-Ан еще не была единой, но уже желала таковой стать, именно здесь, на маленьком побережье близ маленького поселения в скалах, в последний раз случилось то, о чем ныне можно прочитать только в книгах.
Битва.
Да,