и последние тринадцать лет управлял Северо-восточной железной дорогой. Фамилия Слоан была не менее известной, чем Астор, Стайвесант или Ван Ренселлер. Разумеется, Уилл привык быть в центре внимания, но сейчас, в этом месте, ему не хотелось бы, чтобы его узнали.
Несколько минут он петлял по длинным коридорам в недрах театра. Оказавшись наконец перед дверью гримерной, мужчина постучал. Щелкнула задвижка, и в дверном проеме показалась брюнетка, одетая так же, как и медиум на сцене – в черную английскую блузку и юбку. Ее губы по-прежнему были ярко-красными. Уилл слегка склонил голову:
– Мадам Золикофф?
– Проходите, прошу вас.
Голос у нее был глубокий и хрипловатый, его чувственные нотки больше подходили для спальни, чем для сцены. К счастью, теперь в ее речи не было и следа нелепого русского акцента, который женщина использовала, общаясь с публикой. Возможно, их разговор будет не таким сложным, как Уилл опасался.
Женщина сделала шаг в сторону.
– Я ожидала вашего прихода, мистер Слоан.
В том, что она его узнала, не было ничего удивительного. Но неужели она заметила его в зале? Три шага вперед, и Уилл оказался в комнате – если, конечно, можно назвать так помещение размером с чулан. Места здесь хватило только для небольшого столика и стула. На стене висело зеркало, а под ним на столе красовался светлый парик, надетый на специальную подставку. Уилл остановился и спрятал руки за спину.
Женщина скользнула мимо него и, присев на стул, потянулась за салфеткой. Глядя в зеркало, Уилл следил за тем, как она медленно стирает помаду с губ. Мадам Золикофф делала это неторопливо, и у него было достаточно времени, чтобы как следует изучить ее рот. Уилл подозревал, что вся эта сцена тоже была своего рода представлением, цель которого – вывести его из равновесия.
– А есть у вас еще какое-нибудь имя, помимо сценического?
– Нет.
– Мне кажется нелепым обращаться к вам «мадам Золикофф».
– Ну, это ваши проблемы, не мои. – Вытерев наконец губы, женщина уронила салфетку на стол и взглянула в зеркало на его отражение. – Мы с вами не друзья, мистер Слоан. Так что давайте не будем притворяться. Я знаю, зачем вы здесь.
– Да неужели? – Он не ожидал от нее такой прямоты. Уилл думал, что она испугается, представив себе неприятности, которые может доставить ей мужчина с его положением. Однако мадам Золикофф не выглядела встревоженной. – Ну и зачем же я пришел?
– Вы хотите запугать меня и потребовать, чтобы я оставила Джона в покое. Хотите вырвать его из моих дьявольских когтей. – Произнося последнюю фразу, женщина для большей выразительности угрожающе скрючила пальцы. – Что, не так?
– Хорошо. Откровенность позволит сэкономить время нам обоим. Теперь вам остается только пообещать никогда больше не видеться с Беннеттом, перестать с помощью жульничества выуживать из него деньги и навсегда исчезнуть из его жизни.
– С помощью жульничества выуживать из него деньги? –