Ратников немедленно отправился в путь, прихватив с собой свободных от смены кнехтов да деревенского кузнеца – приладить к машине оглобли, в которые намеревался впрячь быков, именно для этой цели и реквизированных. По здравому размышлению, Михаил не очень-то хотел прослыть чернокнижником и колдуном, управляющим самобеглой повозкой.
– Да, это верно, – согласился Максик. – Только вот – долго провозимся.
А возились не так уж и долго! На болоте, уж конечно, пришлось помочь быкам и толкающим машину кнехтам двигателем… Немножко все напугались… Но – «УАЗ» выскочил все-таки, проехал через болото… А уж дальше спокойно покатил себе, поднимая тучи пыли и влекомый медлительными быками.
Михаил специально отослал кнехтов обратно в замок и на подъемах все же заводил мотор. Сидящий рядом, на пассажирском сиденье, Макс ухмы– лялся:
– Хорошо хоть, аккумулятор не сдох и бензин не слили!
– Аккумулятор новье, а бензин… да кому он тут нужен-то – бензин!
– Ой… это верно.
Чудную повозку загнали в дальний амбар, кнехты прозвали ее «латной колесницей». Отец Арнольд, по возвращению, на железную повозку дивился, но ничего не сказал – колесница, так колесница, он вообще не лез в дела вооружений и тактики.
В августе выстроили наконец и уборные, и баню – к вящей радости русских, Ивана Судака и Доброги, уже те любители были попариться, да и Ратников с Максом баню жаловали, а вот отец Арнольд – что– то не очень, слишком уж ему там было жарко – «как у дьявола на сковороде» – именно так он и выражался. Михаил даже установил во вверенном ему «гарнизоне» банный день и каждую неделю гонял свободных от службы в лес, по дрова – чтоб не расслаблялись, у хорошего командира солдаты без дела не сидят!
Наряду с отцом Арнольдом манкировал помывкой и Эгберт, вечно ходивший грязным, в баню его не могли затащить даже русские – слишком уж упирался, кусался даже. Бывший подмастерье неожиданно сблизился с Максиком, Ратников не раз уже замечал, как парни, усевшись за амбаром на траве, о чем-то разговаривали, смеялись.
– Эгберт мне про Любек рассказывает, – как-то вечером пояснил Макс. – Красиво, говорит, там, весело. Только он оттуда сбежал – хозяин семь шкур драл.
– Нашел, куда сбежать, чудо!
– Он говорит, Орден переселенцев привечает, особенно – кто из немецких земель. Всякие льготы дают, земли…
– Ну да, ну да, – Михаил рассмеялся. – Как в Штатах на Диком Западе. Закон о гомстедах! Наделы всем желающим фермерам! Ничего, что на индейских землях? Ничего, что на орденских землях – пруссы, эсты, чудь?
– Ну, не знаю, – мальчишка пожал плечами. – Так Эгберт сказал. Говорил еще – и поляки многие под Орден идут, и даже литовцы. Выгодней, чем своих алчных князей кормить!
– Эгберт, Эгберт, – Ратников оперся на резные перила высокого, пристроенного недавно, крыльца. Перила, кстати, вырезал Иван Судак, оказавшийся неплохим плотником и столяром. – Смотрю, скорешились вы с ним.
– Ну да, – Максик пожал