Если бы это не сделали мы, то все равно весь мед съел бы медведь.
Минут через пять мы тронулись дальше.
Дальнейшее путешествие наше до реки Санхобе прошло без всяких приключений. К бухте Терней мы прибыли в четыре часа дня, а через час прибыли и охотники за пчелами и принесли с собой девять килограммов хорошего сотового меда.
Здесь мы расстались с П. П. Бордаковым. Он тоже решил возвратиться в Джигит с намерением догнать Н. А. Десулави и с ним доехать до Владивостока. Жаль мне было потерять хорошего товарища, но ничего не поделаешь. Мы расстались искренними друзьями. На другой день П. П. Бордаков отправился обратно, а еще через сутки (3 августа) снялся с якоря и я со своим отрядом.
На реке Санхобе мы опять встретились с начальником охотничьей дружины Чжан Бао и провели вместе целый день. Оказалось, что многое из того, что случилось с нами в прошлом году на Имане, ему было известно. От него я узнал, что зимой он ходил разбирать спорный земельный вопрос между тазами и китайцами, а весной был на реке Ното, где уничтожил большую шайку хунхузов.
Я чрезвычайно обрадовался, когда услышал, что он хочет идти со мной на север. Это было вдвойне выгодно. Во-первых, потому, что он хорошо знал географию прибрежного района, во-вторых, его авторитет среди китайцев и влияние на туземцев значительно способствовали выполнению моих заданий.
Расставшись с рекой Санхобе, я пошел по левому ближайшему к морю притоку ее – небольшой речке Бея. Поднявшись до истоков ее, мы перешли через два горных отрога, которые обрываются в море отвесными скалами, и затем попали в великолепную плодородную долину горной речки Адимил. При устье ее углубление береговой линии образовало небольшую, весьма живописную бухточку.
Километрах в двух от моря, на левом, возвышенном берегу реки мы нашли хорошенькую китайскую фанзу Дун-Тавайза. От бухты Терней до этого места двадцать семь километров.
Из фанзы навстречу нам вышли два китайца. Они приняли мулов от людей, помогли нам раздеться и пригласили к себе в жилище. Более радушного приема я никогда не встречал. У этих китайцев не было и тени раболепства – они просто были гостеприимны. Впоследствии от староверов я слышал о них именно такие же отзывы. Где они теперь? Один из них был старик; быть может, его теперь уже нет в живых. Во всяком случае, у всех нас об этих людях сохранились самые хорошие воспоминания. Здесь было так хорошо и уютно, жизнь китайцев казалась такой тихой и мирной, что я решил остаться у них на дневку. Вечером, сидя у жаровни с угольями, я пил чай со слоеными лепешками и расспрашивал старика о путях, ведущих на север.
Я рассчитывал часть людей и мулов направить по тропе вдоль берега моря, а сам с Чжан Бао, Дерсу и тремя стрелками пойти по реке Адимил к ее истокам, затем подняться по реке Билимбее[31] до Сихотэ-Алиня и обратно спуститься по ней же к морю.
Утром 4 августа мы стали собираться в путь. Китайцы не отпустили нас до тех пор, пока не накормили как следует. Мало того, они щедро снабдили нас на дорогу продовольствием.