можно было, только сделав рентгеновский снимок.
– Вам следует подчиняться требованиям надзирателей. Подобные удары могут привести к серьезным повреждениям.
Глаза Каллагана сверкнули. Брайар не смогла определить, что в них промелькнуло. Это длилось всего мгновение, но ее охватила дрожь.
– А кто сказал, что я им не подчинялся? – спросил он.
Она колебалась. Ее дыхание участилось. Мысль о том, что хорошие с виду парни могут быть не такими уж хорошими, что они способны причинять боль другим людям без малейшей необходимости, поступая не просто неправильно, а ужасно… Вообще-то это не должно ее удивлять. Скверные люди редко похожи на злодеев, и ей об этом было известно лучше, чем кому бы то ни было.
– Вы хотите сказать, что надзиратели применили к вам силу?
Каллаган наклонил голову и впервые потерял самообладание. На его лице появилось отвращение.
– Милая, ты это серьезно? Где ты, по-твоему, находишься?
Брайар напряглась.
– Я совершенно точно знаю, где я нахожусь. Если надзиратели применяют к вам силу, вам следует на них пожаловаться…
– Ты здесь первый день и уже такая грамотная, – произнес он шепотом.
Она осознала свою ошибку и почувствовала, что ее глаза широко раскрылись. Ее опыт не шел ни в какое сравнение с его опытом, но Брайар все равно считала, что кое-что знает. Кое-что понимает. И именно поэтому осмелилась давать ему советы, как жить, как существовать в этой клетке.
– Ты ни хрена не знаешь об этом месте.
Она вздрогнула. С таким же успехом он мог сказать ей: «Пошла к черту!» Именно это она почувствовала. Услышала. Именно этого она заслуживала.
Вспыхнув, Брайар отвернулась и взяла марлю, чувствуя себя глупой девчонкой, которая возомнила о себе слишком много. Тинейджером на первой вечеринке, самоуверенно опрокинувшим в себя рюмку спиртного и поперхнувшимся опалившим его горло огнем. Девушка потянула за ленту, скреплявшую рулон марли. Независимо от того, отправит доктор Уокер Каллагана на рентген или нет, ребра пациента необходимо было перебинтовать. Хотя бы для того, чтобы облегчить его состояние.
Но прежде всего Брайар хотелось хоть чем-то занять себя. Слова заключенного задели ее самолюбие. Она сняла ленту и начала разматывать рулон, пытаясь унять дрожь в руках. Но ей это не удавалось.
– Что тут у нас?
Брайар вскинула голову и испытала огромное облегчение, увидев доктора Уокера.
Снова преисполнившись чувства долга, она положила марлю на лоток, отступила в сторону и перечислила травмы Каллагана. Наконец-то она снова стала профессионалом, полностью контролирующим ситуацию. В ней не осталось ничего от маленького ребенка, всего несколько секунд назад получившего заслуженную взбучку.
Врач опустился на край кровати и первым делом осмотрел рану на голове Каллагана, затем заглянул ему в глаза и задал стандартные вопросы, позволяющие определить, есть у него сотрясение мозга или нет. Доктор Уокер обращался с ним как с любым другим пациентом. Потому что перед ним