стоял видный аристократ, царедворец и меценат граф Михаил Юрьевич Вильегорский.
Ипсиланти с пылом, присущим молодости, жадно впитывал мысли «братьев», пытался проникнуть в суть таинственных и загадочных ритуалов. Однако юный греческий князь вряд ли подозревал, что ложа «Палестины» – часть обширной и разветвленной системы, корнями уходившей во Францию. Вильегорский умело скрывал это, иначе ему было бы несдобровать – Россия находилась на пороге очередной войны с Наполеоном. Булыпая часть русского общества расценивала Тильзитский договор как хрупкую кладочку, разделявшую мир от войны. В июне 1812 года она рухнула под тяжестью шестисоттысячной армады, и наполеоновские полчища, сея смерть, устремились вглубь страны.
…Мы оставили нашего героя 20 июля 1812 года, в ночь перед очередным сражением. Увы, в этот день удача отвернулась от Кульнева. Авангард, которым он командовал, попал в засаду. С узкой дороги не свернуть, ни вправо, ни влево, не построить каре. Кульнев послал Ипсиланти за подмогой, а сам, замыкая отступление, стремился отойти к Сивошино. Вот спасительная Дрисса. Переправа. И тут свершилось непоправимое – французское ядро угодило в ноги Кульневу. Генерал рухнул как подкошенный и едва успел вымолвить: «Друзья, спасайте Отечество…», как испустил последний вздох.
Похоронили героя на высоком берегу Дриссы, невдалеке от почтовой станции, где Яков Петрович увидел свет Божий. Ипсиланти не сдерживал слез, не сдерживали слез и бывалые гродненцы.
«Свирепый пламень брани» навсегда стал символом гусар, а полк императорским указом стал именоваться Гродненским гусарским генерала Я. П. Кульнева полком[28]. По старшинству командиром гродненцев стал полковник Федор Васильевич Ридигер[29].
Горечь утраты не затмила разум Ипсиланти. Воюя рядом с Кульневым, греческий князь прошел такую боевую школу, которой мог бы позавидовать любой офицер.
Начиная с августа эпицентр военных событий на петербургском направлении переместился к древнему славянскому городу Полоцку, который французы заняли в июле без боя. 6 августа Витгенштейн предпринял попытку выбить неприятеля из города. Она вполне могла закончиться полным поражением, если бы не гродненцы, которые, прикрывая отступление главных сил, жалили преследователей, словно осы.
В реляции, представленной Ридигером графу Витгенштейну, упоминался и Александр Ипсиланти, который участвовал в отбитии от неприятельских рук наших орудий «и за подвиг сей примерно заслуживает награды».
Орден святого равноапостольного князя Владимира был учрежден Екатериной Второй 22 сентября 1782 года и имел четыре степени. Александр Ипсиланти получил орден из рук командира корпуса графа Витгенштейна и дорожил этой боевой наградой, пожалуй, более, чем остальными. Еще бы! Ведь она была первой, а девиз ордена: «Польза, Честь и Слава», как ничто иное, отвечал высоким помыслам греческого князя.
Один из участников сражения за Полоцк, которое началось 6 октября, вспоминал: «Пусть представят себе город сей, окруженный со всех сторон палисадом и рвом, а с западной стороны речкой