там оставить на растерзание диким зверям, – засмеялся Устига.
– Нет, я не то подумал, господин, – оправдывался слуга, – я собирался одеться пастухом и пойти сообщить родне, что ее ранили жрецы.
– А как ты объяснишь ее родне, кто наложил эти повязки? – снова усмехнулся Устига.
– Ты прав, господин, – сдался слуга, – но будь осторожен, хотя речь идет о женщине, а не о судьбах Персии.
– Положись на меня и доверяй мне, как доверял до сих пор. Самое большее, что мы можем сделать, – это рассказать все Сурме.
И он тотчас послал слугу взглянуть, нет ли на пастбище Сурмы. Обычно он одним из первых выгонял овец.
Слуга и в самом деле увидел его у моста через канал, Сурма не спеша приближался со своим стадом. Овцы Нанаи, выйдя из Оливковой рощи, шли, пощипывая траву, ему навстречу. Это было очень кстати, так как он мог теперь объединить оба стада и пасти их вместе. По крайней мере, можно не опасаться, что потеряется овца. Не желая рисковать, слуга решил выждать и окликнуть его, когда Сурма подойдет поближе к роще.
Притаившись у входа в пещеру, он внимательным взглядом окинул окрестности и тут же заметил на тропинке, ведущей в рощу, двух персидских торговцев. Это были Забада и Элос. По всей вероятности, им сопутствовала удача, так как оба возвращались целы и невредимы и в веселом расположении духа.
Спустившись в подвал доложить обо всем Устиге, он застал своего господина погруженным в глубокое раздумье у ложа раненой Нанаи.
– Господин! – окликнул его слуга достаточно громко и укоризненно.
Устига оторвал взгляд от Нанаи и безучастно посмотрел на слугу. Он сам не отдавал себе отчета, о чем задумался. Он даже не замечал Нанаи. Его думы, как ни странно, были сейчас далеки от женщины, лежавшей перед ним, а также от армии и от порученного ему задания.
– Господин! – не скрывая укора, воскликнул слуга.
– Твои страхи преувеличены, – молвил Устига и спросил воды вымыть руки.
Слуга не сдавался.
– Я всегда избегал женщин, когда выполнял тайные поручения, – добавил он, – потому что если можно еще устоять перед демонами, то женщина непременно соблазнит и погубит.
– Налей в чашу воды, – сурово повторил приказание Устига, – и скажи, не появился ли Сурма.
– Я только что видел его у моста через канал. Вот-вот он будет в роще. Я заметил также наших, возвращающихся из Вавилона.
– Обоих? – спросил князь, погружая в воду окровавленные руки.
– Обоих, господин.
Вскоре в пещеру вошли два перса в платье торговцев.
Устига быстро ополоснул руки и, вытирая их льняным полотенцем, пошел навстречу обоим пришельцам, приветствуя их словами:
– Благослови вас Ормузд.
– Да пребудет и с тобой его благословение, – раздалось в ответ.
– Я с нетерпением жду ваших сообщений.
– У нас куча новостей, которые потребуют от нас немедленных действий.
– Я сгораю от нетерпения, – повторил Устига.
Он