похитил план?
Набусардар испытующе взглянул на гонца – не довериться ли ему, ведь это один из преданнейших воинов Итары? Но передумал.
– Я составлю сообщение Итаре, – сказал он.
Он сел и написал на глиняной табличке тайным письмом:
«Сан-Урри, помощник верховного военачальника, совершил предательство. Он похитил план Мидийской стены, его местонахождение пока установить не удалось. Приказываю: охранять дороги, чтобы он не перебежал к персам. Проверить благонадежность Гобрия. Не пропускать финикийские корабли в Персидское море, чтобы южный отряд войск Кира не воспользовался ими для переправы через Тигр. Строжайшим образом обыскивать чужестранцев, включая египтян, хоть они и наши союзники. Выдавать солдатам достаточно еды и вина, обеспечить обувью и одеждой. Да пребудет над тобой и твоими воинами покровительство доблестной Иштар из Арбелы».
Исписанную табличку он вложил в кожаный мешок, скрепил его печатью и подал гонцу.
Воина снабдили на дорогу едой, а заботливая Тека дала флягу с освежающим питьем.
Он простился с Набусардаром и через минуту уже мчался галопом по борсиппским улицам, через мост, в сторону Вавилона. Оттуда путь его лежал на Киш и Куту. Из Куты – на север, по берегу Тигра, в расположение главного стана Итары.
Еще долго в ушах Набусардара стоял стук копыт по вымощенным камнем улицам. С той же отчетливостью он еще слышал слова гонца о передвижениях армии Кира на халдейских границах. Только теперь, оставшись наедине с самим собой, он начал по-настоящему вникать в то, что произошло.
Халдейское царство, бесспорно, в угрожающем положении и даже окружено с трех сторон. Окажись в распоряжении Кира мост через Тигр – его мечта исполнилась бы в одну ночь. Но мостов у Кира нет, а на юге непроходимые болота, кишащие гадами. Нападение его войска, нацелившегося на Вавилон, Набусардар в силах отразить и с небольшим количеством воинов. По-настоящему серьезную угрозу представляет собой север. Эта угроза глубоко тревожит Набусардара, и он предвидит панику, которая охватила бы всех советников, если объявить на тайном совещании, что Сан-Урри выкрал план Мидийской стены. Это уже два веских обстоятельства, которые говорят в пользу его предложений. Если бы он мог добавить к ним и третье, то есть сведения о персидских лазутчиках внутри государства, то его план обороны можно считать утвержденным. Гамадан обещал представить в Вавилон сведения через две недели, не позже. Однако он не является. Пожалуй, лучше всего наведаться к нему еще раз.
Размышляя таким образом, он следил за неспокойной поверхностью Евфрата, к голубовато-зеленым волнам которого примешивался красно-кирпичный цвет плодоносных глин. Это вдруг напомнило ему сине-зеленые глаза Нанаи и красноватый отблеск ее черных кудрей.
Он вновь живо представил себе ее, и ему захотелось видеть Нанаи как можно скорее, потому что чем более угрожающий поворот принимали события, тем острее он чувствовал потребность