я, – что согласно точнейшим предсказаниям Нового Завета, самой истории христианства, которое учит святости и любви, наконец, из моего личного духовного перерождения, даровавшего мне мир совести и неизреченную радость от познания Истины, – итак, я свидетельствую и исповедую, что религия не просто Иисуса Назорея, но религия Господа моего Иисуса Христа есть Божественная и Истинная!..
О ужас!.. Словно гром и молния были слова мои! Пораженные слышанным, они буквально остолбенели и лишь озирались друг на друга. Вдруг вскричал архираввин:
– Свинец во уста твои! – и все во исступлении бросились на меня, пытаясь закрыть мне рот, хватаясь за горло, а один из братьев моих даже ударил меня кулаком в правый глаз. Удар был довольно сильный, но Тот, Которого Истину я исповедал, излил в мое сердце такую божественную сладость, что я не почувствовал боли.
Несчастная мать моя от потрясения упала как труп. Я поспешил с любовью поднять ее. Но увы! Едва лишь она пришла в себя и увидела меня, помогающего ей, исполнилась неудержимого гнева и, оттолкнувши, указала пальцем на дверь:
– Вон! Вон! Уходи, проклятый!
О, тогда-то я ощутил страшную правду слов Спасителя моего: «…отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери…» (Лк. 12, 53). Такова она, Истина!
Я не в состоянии тебе больше описывать дальнейшее, Николай! Ибо есть такие моменты в жизни, которые невыразимы человеческим языком!..
Я надеюсь, что через несколько дней сумею описать тебе важнейшие события, которые случились со мной. А также мою деятельность в Константинополе, которая при благословении Божием начала приносить удивительные плоды.
Скажу лишь несколько слов о том, что произошло со мной после ужасной драмы в отеческом доме. Я вышел, исполненный мира, подобно ученикам Христовым, покинувшим беззаконный иудейский синедрион, и радовался, что за имя Господа Иисуса удостоился принять бесчестие (ср.: Деян. 5, 41).
Приближалась морозная январская ночь. «Куда направить путь?» – рассуждал я, одиноко бродя по когда-то знакомым улицам.
Мой организм, еще слабый от недавней болезни, не вынес пережитого потрясения. Меня стало бросать в пот, я чувствовал сильный озноб от пронизывающего холода. Куда идти, где найти пристанище? Ведь на мне была одежда раввина…
Но Тот, Кто открыл мне Свет Евангелия Своего, неожиданно вразумил меня. Он положил мне на сердце постучать в дом священника у одного из храмов, когда я проходил близ него. Я постучал. Через минуту мне открыли. «Удивится служитель Бога Вышнего, – подумал я, – когда увидит раввина, пришедшего к нему в столь поздний час». Но, к удивлению, меня приняли, как родного, с редким теплом и любовью. Матушка его тотчас принесла мне горячий чай, сказав: «Попейте, ребе. Вы согреетесь! Ведь на улице такой холод!» Дети с любопытством рассматривали меня.
Хозяин, благочестивый иерей и истинный раб Господень, выслушал, изумляясь, мою историю и, встав на колени, прославил Бога. Дивны дела Твои,