Он сразу стал видеть игру, мгновения полета мяча растягивались для него в секунды, в течение которых он успевал подготовиться к приему, найти партнера, принять мяч и дать пас кому следует. Сначала он, играя в защите на второй линии, достал «мертвый мяч», посланный Кристо обманным ударом в угол площадки. Зал ответил аплодисментами, но Филипп их не слышал.
– Второй вариант, – сказал он в спину Гладышева. – Второй, Ивар!
Тот отмахнулся было, потом оглянулся на товарища, словно не узнавая, и передал остальным игрокам:
– Попробуем второй, ребята.
Павлов сразу же выдал Филиппу пас на сетку, рассчитанный по второму варианту. Это был невероятно трудный по исполнению нападающий удар, получивший название «удар Солинда» – по имени первого его исполнителя: Филипп взвился в воздух из-за спины согласующего игрока, перевернулся на лету на девяносто градусов, показав противнику левую руку в замахе, тем обманув блок, и с сухим звоном вбил мяч в трехметровую зону у сетки.
Зал зашумел и смолк. И молчал до конца игры, словно болельщики боялись нарушить волшебство игры…
Филипп нападал с любого номера, с задней линии, с центра – согласно смене темпов. Он перепрыгивал блок чуть ли не на локоть, забивая мячи почти вертикально в первую линию площадки американцев, доставал в защите такие мячи, которые лишь теоретически считались доставаемыми. Он блокировал нападающих в труднейшем исполнении аут-контроля – ловящим блоком, угадывая направление удара в четырех случаях из пяти.
Это была игра на вдохновении, она зажгла остальных игроков команды, и те творили чудеса под стать Филиппу, разыгрывая комбинации хладнокровно и уверенно, словно на тренировке. Если играют команды, равные по классу, то именно такая игра, четкая, слаженная, когда партнеры понимают друг друга по жесту, по взгляду, когда все их движения подчиняются неслышному ритму и кажется, что на площадке находится всего один игрок, чье многорукое тело перекрыло ее, и мяч каждый раз с завидным постоянством натыкается на руки, отскакивая с удивительной точностью в одну и ту же точку над сеткой – согласующему игроку. Только такая игра может дать положительный результат. И они, проиграв первые две партии, выиграли остальные три.
Зал еще несколько мгновений немо дивился на освещенные квадраты игрового поля, на обнимавшихся игроков сборной Русских равнин, и потом словно шторм обрушился на Дворец спорта.
Филипп пожал горячую ладонь Гладышева, ответил на объятия друзей, потом его дружно оторвали от пола и несколько раз подкинули в воздух. А он, оглушенный поздравлениями, чувствуя в теле приятную тяжесть, посмотрел на второй ряд трибуны, поискал глазами Аларику, не нашел, и радость и удовлетворение его вдруг померкли, уступив место тоскливому ожесточению.
«Расклеился от одного взгляда совершенно посторонней женщины! Чего ради я так разнервничался? Неужели остался какой-то след? И под слоем пепла дремлют угли догоревшего костра, как говорил поэт? Старая сказка… Я отрезал Аларику раз и навсегда, у нас две разные жизни. Что я знаю о ней? Она не одна, вот и все. И все! Хватит