охнула Янка.
– Не-э-эт, – как в замедленной съемке, покачал головой Стефаль. – Она просто рухнула. Потомок Игидрейгсиль, ее дитя, почти бессмертное, как само великое древо, сбросил ветвь! Ты не понимаешь?
– Нам только в этом семестре лекции по истории Игиды читать будут, – напомнил нахмурившийся тролль эльфу. – Ты же знаешь, из каких краев Яна, она совсем не понимает.
– Дети Игидрейгсиль не болеют, они почти столь же вечны, как их вечная мать. Во всяком случае, куда более вечны, чем живые создания. Ни одно из деревьев на памяти хранителей сада никогда не страдало никаким недугом, – попытался объяснить староста и нервно сжал тонкие пальцы так, что пирожок превратился во фруктово-хлебную лепешку работы повара-абстракциониста.
– Так, может, оно от старости ветку скинуло, пожило-пожило, да и срок пришел, – предположил Лис.
– Хранители ничего не сказали, но я… Я знаю это дерево, ухаживал за ним. Оно было зрелым, сильным, ни на что не жаловалось. Сегодня же… молчит, а ветвь на поляне. Она стала похожа на камень, такая же мертвая, и кора, и листья, и цветы… Цвет не светлый, как обычно, серый с грязными разводами. – Стефаль совершенно натурально всхлипнул.
Янка разом позабыла про свои проблемы, вскочила, пересела в просторное кресло, с готовностью раздвинувшее сиденье для утешительницы хозяина. Девушка сгребла тонко-звонкого эльфа в сердечные объятия и тихонько шепнула:
– Поплачь, если хочешь.
Стефаль ткнулся носом в волосы Яны и судорожно вздохнул. Рыдать на плече у сердобольной подруги не стал, но, кажется, ему действительно полегчало от такого немудреного сочувствия.
– Будем расследовать? – азартно потер руки Машьелис.
– Ты знаешь что-то такое о болезнях растений, чего не знает Стефаль? – скептически хмыкнул Хаг и задумчиво пошевелил ушами.
– Не-а! Но если у детей Игидрейгсиль ветки ни с того ни с сего никогда не падали, а сейчас упали, то интересно было бы покопаться в этом деле, а, Стеф? – подмигнул печальному эльфу Лис.
– Не знаю, – с явной неохотой высвободившись из объятий Яны, признался эльф. – Я работал сегодня в другой части сада и не должен был видеть этого дерева, меня словно что-то притянуло. Киерама, дриада-предсказательница с пятого курса, трудившаяся там, выглядела очень встревоженной, когда беседовала с хранителем Тэйвом, мастером Байоном и ректором Шаортан. Я не слышал всей беседы, но одно уловил четко: с нее взяли обещание никому о случившемся не сообщать. Возможно, Лис прав: с детьми Игиды происходит нечто плохое, и это не естественный ход событий, а злой умысел.
– Вот и разберемся! – чуть ли не подпрыгнул на подушках дракончик, словно ему всадили в седалище шило, провоцирующее на поиск приключений.
– В прошлом году мы уже влипли в одно расследование, – буркнул Хаг.
– И что, скажешь, плохо вышло? – запальчиво налетел на напарника Лис. – Да если бы мы в это не влезли, да если бы Янка там в нужный момент не оказалась, может, вообще бы в академии уже не было Прялки Судьбы,