парчой и отбеленным льном, яркими звездами сверкали драгоценные камни, украшавшие кольца, перстни, ожерелья и тюрбаны, щедрым солнечным светом лучились золотые кубки, пряжки, фибулы и прочая мелочь. Но стоило зажмурить глаза – и тысячи запахов обрушивались на тебя со всех сторон. Пряности, специи и благовония, привезенные сюда из дальних уголков Империи, из нубийских земель, Хинда и других загадочных восточных стран, будоражили воображение, а запахи готовившейся тут же в небольших чайханах или прямо на улице ароматной пищи заставляли живот алчно ворчать в жажде немедленно ее поглотить. И даже если упрямец заткнет себе нос, в тщетной надежде отрешиться от мира – его тут же атакует сонм громких звуков, от ржания породистых жеребцов и ударов молотка чеканщиков, до криков сотен глоток, уговаривающих, упрашивающих, умоляющих купить у них вот эту замечательную вещь, и эту, и еще вон ту.
– Ну, скажи мне, разве я не прав? – повторил я еще раз и горделиво подбоченился.
Ксенна.
Ахмар стоял, довольный и лучезарный, среди своего царства, среди роскоши, сутолоки и базарной толчеи, а я вдруг ощутила побежавший по спине холодок и, сосредоточившись, почувствовала чей–то взгляд. Но понять, откуда именно смотрят на нас, в этом диком хаосе кричащих, суетящихся и постоянно двигающихся людей было невозможно, а значит, нападения можно ожидать в любой момент и с любой стороны.
– Ахмар, – прошептала я ему в самое ухо, – за нами кто–то следит. Тут слишком опасно. Ты говорил про какие–то подвальчики, давай зайдем туда и посмотрим, кто сунется следом. Я боюсь, что Верные решили начать свою охоту, не дожидаясь решения ханского суда.
– Это вряд ли. – отвечал мне этот болван таким громким шепотом, что его, наверное, было слышно на другом конце Аль–Хиры. – Они не рискнут так вести себя в столице. Но я не имею ничего против посещения замечательного заведения. Давай за мной.
И Ахмар потащил меня за собой за руку, пробираясь через плотную толпу так ловко, что казалось, не встречал никакого сопротивления. Пока он меня вел, я прислушивалась к своим ощущениям, и мне показалось, что внимательный взгляд сопровождал нас все время, пока мы не спустились по ступенькам в пропахшую вином и подгорелым маслом средней руки чайхану.
– Я сейчас. – Ахмар подтолкнул меня вперед. – Садись вон за тот столик в углу, хозяин всегда оставляет его для меня, а я пока распоряжусь, чего нам принести.
Я молча кивнула и пошла вперед, и вдруг на полпути ощутила увесистый шлепок чуть пониже спины. Вслед за шлепком раздался веселый пьяный смех. Обернувшись, я увидела за ближайшим столиком троицу уже порядком захмелевших молодых людей.
– Привет, сестра! – крикнул мне по–нубийски сидевший ближе всех ко мне темнокожий парень, который, очевидно, и отвесил мне шлепок. – Не сделаешь ли скидки земляку?
– Ты совершил ошибку. – ответила я ему на его языке и без дальнейших пояснений пригвоздила его ладонь кинжалом к столешнице. – Думаю, ты должен извиниться.
Раздался