всю свою смертную жизнь, проведенную в Таламаске, и что теперь тебя интересуют иные вопросы.
– Все правильно. Видение вспоминается мне сейчас гораздо менее отчетливо, чем в момент того нашего разговора. Однако я его не забыл. И по-прежнему уверен, что действительно видел и слышал тогда нечто такое, что мне никогда не дано будет постичь.
– Значит, ты, как и обещал, оставляешь Бога и дьявола Таламаске?
– Таламаске я оставляю дьявола, – ответил Дэвид. – Не думаю, что орден медиумов и экстрасенсов когда-либо интересовался Богом.
Мне оставалось с ним только согласиться. Мы оба не выпускали из виду деятельность этого уважаемого ордена, однако из всех его членов лишь одному была известна истинная судьба Дэвида Тальбота – бывшему Верховному главе Таламаски по имени Эрон Лайтнер. К сожалению, его уже нет в живых. Смерть единственного человека, который знал о нем правду, потрясла Дэвида и повергла в печаль. Мало того, Лайтнер был его единственным смертным другом, таким же понимающим, каким сам Дэвид был для меня.
– У тебя тоже было видение? – спросил он, стремясь удержать нить разговора. – Оно стало причиной твоего испуга?
– Все не так просто, – покачал головой я. – Но тот, кто за мной наблюдает, время от времени посылает мне мимолетные сигналы. Иногда я их вижу краешком глаза, однако по большей части слышу. Это могут быть какие-то его разговоры с неизвестными, причем голос звучит совершенно естественно, а иногда до меня вдруг доносятся его шаги за спиной, заставляющие в страхе оборачиваться и оглядываться по сторонам. Поверь, я тебя не обманываю. И когда это происходит, я чувствую себя совершенно сбитым с толку и утрачиваю всякое ощущение реальности – как будто напился в стельку. Потом в течение примерно недели – ничего. А затем я вновь ловлю обрывки разговора.
– Ты можешь вспомнить хоть какие-то слова?
– Едва ли я сумею пересказать тебе фрагменты по порядку. Ведь многие я услышал прежде, чем до меня дошло, что они собой представляют. На каком-то подсознательном уровне я понимал, что голос доносится откуда-то из другого места, – иными словами, его обладатель находится не в соседней комнате. Однако, насколько мне известно, и этому можно было найти вполне естественное объяснение – электронные средства.
– Да, я понимаю.
– Но эти фрагменты все же представляют собой часть разговора – и собеседников двое. Один, один из них, говорит: «О нет, он само совершенство. И речь идет вовсе не о возмездии. С чего ты взял, что я жажду возмездия?..» – Я пожал плечами. – Это явно середина чьей-то беседы…
– Согласен, – отозвался Дэвид. – И ты полагаешь, что этот некто позволяет тебе услышать лишь ее малую толику. Точно так же, как когда-то мне было явлено то видение в кафе.
– Вот именно. И меня это мучает. Последний случай произошел всего лишь два дня назад. В Новом Орлеане, когда я следил за дочерью своей жертвы – Дорой. Я уже говорил, что она живет там в старом здании женского монастыря, построенном еще в восьмидесятых годах девятнадцатого столетия.