Английские законы рассматривали детей как собственность отца, поэтому Эдуард при желании мог передать дочь кому-нибудь из братьев. Вездесущий Конрой, пользуясь болезнью герцога, тоже предлагал в опекуны свою скромную кандидатуру. Но Эдуард сделал выбор в пользу жены. И тем самым он раз и навсегда изменил ход английский истории.
Подписав документ, герцог откинулся на подушку и скончался следующим утром, 23 января 1820 года. Его смерть стала полной неожиданностью для всей страны. Подданные британской короны были уверены, что Эдуард будет носить траур по остальным братьям. «Он был сильнейшим из сильных, никогда прежде не болел, а тут вдруг скончался от простуды, когда половина королевства болеет ею и в ус не дует. Вот так невезение»[15], – с чисто английской сдержанностью заключил мемуарист Джон Крокер.
Недоумение британцев не шло ни в какое сравнение с отчаянием герцогини Кентской. В свои тридцать два года она вновь стала вдовой, да еще с двумя детьми на руках, в чужой стране, среди нелюбезной родни. Сама судьба вела ее обратно в Германию, в родной Аморбах. Но прозорливый Леопольд воспротивился ее возвращению.
Как и герцог Кентский, Леопольд отлично понимал, что принцесса Виктория должна воспитываться в Англии, на глазах у будущих подданных. Только так увеличатся ее шансы занять престол, ведь в затылок девочке дышали сыновья Камберленда и Кембриджа. Свою поддержку Леопольд выражал не только на словах, но и на деле. Из тех 50 тысяч, которые парламент продолжал выплачивать вдовцу Шарлотты, он выделил сестре 3000. Прибавить сюда ее личные доходы, целых 6000, и набегает круглая сумма. На такую не разгуляешься, но жить можно.
Герцогине повезло вдвойне, ведь о ее существовании наконец-то вспомнил Георг. Похоронив отца в 1820 году, новый король пребывал в благодушном настроении и раздавал милости направо и налево. Он предоставил невестке апартаменты в Кенсингтонском дворце, хотя этим его забота ограничилась. Дальше пусть сама как-нибудь выкручивается.
Усилия Леопольда оставить обеих Викторий в Англии горячо поддержал Джон Конрой. Вовремя подставив герцогине сильное мужское плечо, он прибрал к рукам всю власть в ее доме.
Ни одно решение не принималось в обход выскочки-ирландца. «Не знаю, что бы я без него делала», – вздыхала Виктория Кентская.
А ее дочь с любопытством смотрела на мир голубыми глазами чуть навыкате и готовилась начать жизнь, похожую на роман мистера Диккенса, где найдется место и слабохарактерной матери, и злодею, взявшему ее в оборот, и сумасбродам-дядюшкам, и, что важнее всего, верным советчикам и друзьям.
Глава 3. «Я буду хорошей!»
«Чудесный ребенок, копия своего отца и королевской семьи в целом. Небольшого роста, с изящными чертами, но толстенькая и отлично развитая для своего возраста. У нее большие голубые глаза, белая со здоровым румянцем кожа, а пухлый ротик постоянно приоткрыт, являя четыре крепких белых зуба… Прелестная улыбка порою оживляет ее умное личико»