похож на папу, когда я сижу у него на коленях, и он гладит мои светлые кудрявые волосы.
…«Муууэ! Муууа! МуууУУ!» – на разные голоса мычат коровы. «ММм!» – коротко, сурово и на два тона ниже отзывается бык. Стадо возвращается с пастбищ летним вечером. На дороге поднимается пыль столбом, и от топота сотен коровьих ног дрожит земля. Я подбегаю к калитке. За калитку хочется, но нельзя: там есть одна корова – она бодучая. Мама рассказывала, как однажды корова подняла её на рога и посадила на забор! – когда мама была ещё маленькой девочкой. «ЩЩёлк! шшьЩЁлк!» – хлещёт кнутом пастух, правда, больше для форса, чем по необходимости. А какая корова шла первой? Если рыжая, то завтра будет солнце, а если чёрная, то – дождь, а если белая с чёрными пятнами, то будут кучевые облака… За коровами идут мелкие: козы, овцы. От изб слышны голоса хозяек: «Борь-борь-борь-борь-борь!» или: «Каать-каать-каать!». И овцы с козами отвечают родным голосам: «Бееее! Ммее!..» Стадо уходит, растворяясь в палевой пыли. Смеркается и заметно холодает.
…поднимаясь по каменным ступеням колокольни, вдруг услышал гудение мухи, и немедленно очутился в глубоком детстве, на лугу, лежа на порядком выцветшей зеленоватой подстилке с чернильным пятном. Подстилка раньше служила скатертью на круглом столе, и папа объяснял на ней математику Ивану Сергеевичу. Лето. Густо пахнет разнотравье. Греет солнце. По цветкам и травинкам ползают мелкие букашки, а надо мной проносятся майские жуки и гудят. Я лежу ничком, и моё тело блаженствует оттого, что подстилка защищает его от уколов прошлогодних сухих стебельков и можно на ней вертеться как хочешь. Далеко вверху шумят на ветру сосны, но у меня на подстилке ветра нет, только гудение майских жуков в тишине…
…солнце, белая, плотная, но не пыльная дорога, я за руку с папой спускаюсь с зелёной горы к заливу. Мы идем в Бухту Радости. Просто так: посидеть на обрыве, поглядеть на ширь водохранилища, на красную часовню в Чивереве и жёлтую церковь в Осташкове. Высоко в небе тарахтит одномоторный самолёт. Он летит не спеша, беспечно – так же, как идём мы с папой. Так же, как медленно идёт пароход, фырча и попыхивая синим дымком, так же, как медленно, смешно переваливаясь в колдобинах сельской дороги, плывёт по полю автобус. Видны только его остроносая мордочка и маленькие окошки, а колёса скрывает высокая трава.
…Арбат. Станция метро в виде красной звезды. Как выйдешь из неё, то со всех сторон охватывают разноголосые гудки автомобилей! Их так много – не то что у нас в Таганке! Какой же это праздник! Как весело слушать эти гудки: в них – Москва! Она представляется мне весёлой и беззаботной, как я сам.
…сквозь сон слышу: «Бум! Бум! Бум…» Это большой барабан! Из оркестра!! Демонстрация началась!!! В квартире непривычно тихо… Ах… неужели все ушли, а меня не разбудили? Быстро натягиваю что попало и – на улицу, в Праздник! Машины не ходят, и троллейбусы прижались к обочине. Слышны только весёлые голоса людей и шарканье шагов по асфальту. И приближающийся звук барабана!
– Ay!