видно на примере великих личностей, которые воплощают собой целые эпохи вселенской эволюции, закладывая основы новых традиций или задавая народам и странам «программы» на века, причем производя эпохальные преобразования в некий точно выбранный момент. Но прежде чем они оказываются в состоянии управлять судьбами мира, их жизни всегда изобилуют роковыми событиями, когда тайминг властно действует в выстраивании их личной структуры. Буквально: они делают только то, чего не могут не делать.
Технически овладение таймингом на структурном уровне требует прежде всего развития осевой центрации, при которой человек совмещает центр самости[12] с Высшей Самостью. Для воплощения идеала йоги познания в разных культурах применяли особые ритуальные действия, которые постепенно абстрагировались в чистые принципы движения и/или покоя, а в варианте осевого вращения – движения в покое. Итак, первая стратегическая связь в личном алгоритме: «тайминг – ось». Точность действия определяется степенью центрированности, и наоборот, осевая центрация развивается вместе с навыком точного действования. Вспомните хотя бы Йоги Бхаджана:[13] медитация длится 11 минут (ровно!) и – «у вас осталось четыре, три, две, одна… минута». А ведь в системе кундалини-йоги вся практика отстроена относительно подъема кундалини по вертикали снизу вверх. Однако техники делятся на динамические и статические с точным определением времени на каждую практику. Только в вечности нет никакой разницы двигаться или покоиться – ведь там все движется в неизменном покое целостности. Таков примерный ориентир уравновешенного соотношения динамики и статики.
Периодичность
На духовном пути любого святого владение таймингом более чем очевидно. Каждая отдельная садхана или период жизни точно отмеривается по времени, после чего происходит решительный, часто неожиданный и необъяснимый переход к другому периоду, обращение к иной сфере деятельности, смена стиля поведения. Такие судьбоносные перемены кажутся окружающим нелепыми и безрассудными, тогда как они всегда имеют внутреннее основание и точно выверены по времени. Так, поведение Рамакришны в самом начале его пути вызывало смех, а его самого считали просто сумасшедшим: то он Господу Иисусу Христу молится, то намазы совершает, то скачет по ветвям деревьев, взывая к Раме… Однако для самого Рамакришны каждая садхана занимала определенный период в самореализации и заканчивалась при обретении даршана (видения) божества той или иной религии, а венцом всего стало осуществление адвайты (недвойственности). Мы видим такие же периоды в жизни Раманы Махарши: уход из дома, семнадцать лет в пещере, период домохозяина, возглавление ашрама. Святой то молчит десятилетиями, то вдруг начинает принимать ежедневно десятки посетителей, отвечая каждому без исключения. Непостижимым образом вызревает внутри решение – и все меняется.
Взаимодействие человека с целыми традициями