подумать, что я безрукая! – раздраженно крикнула девушка и пошла на кухню.
Спустя пять минут Лидия Сергеевна в байковом халате вернулась и села за стол.
– Тебе чай покрепче или так?
– А так – этот как? – удивилась Лидия.
– Ну, типа, как… «моча молодого поросенка»! – со смехом ответила внучка.
– А ты пила такой, раз знаешь, как он выглядит? – решила съехидничать Лидия. Ее раздражал этот «мусорный» жаргон в виде глупых и нелепых фраз, которыми часто пользовалась Маша.
Девушка испепеляюще посмотрела на бабушку, но промолчала.
– Так что ты решила? – вернулась к своей теме Маша.
– Я пока ничего не решила! – ответила Лидия. – И вообще, тебе не кажется, что ты сейчас поступаешь подло?
– Почему это? – вытаращив глаза, удивилась внучка.
– Ну… хотя бы потому, что пытаешься выгнать меня из квартиры, которую мне давали, когда я еще работала и людей спасала. Ее давали мне и дочери, а тебя, если мне память не изменяет, еще и в проекте не было!
– Ты правильно сказала: давали тебе и дочери! – вызывающе ответила Маша. – А я ее наследница! Поэтому часть этой квартиры принадлежит и мне! Но разменять ее на две, хотя бы однокомнатные, не получится, а значит, либо мы с Вольдемаром живем здесь, либо ты уезжаешь туда, где нас не будет! Решай сама! И вообще… Когда тебе давали эту квартиру, то не знали, что ты родила дочь от фашиста! Жаль, что теперь это никак не использовать, а то я бы получила ее без всяких уговоров! Обидно, что времена изменились!
Лидия смотрела на свою внучку и не могла поверить, что такое ничтожество носит в себе ее гены. Душа от обиды металась внутри тела так, что, казалось, вот сейчас она вырвется наружу и случится то, о чем Лидия мечтает уже несколько месяцев. Просто умереть! Но, видимо, было не время… И ей, человеку, который за всю свою жизнь принял родов столько, что можно было заселить целый среднестатистический город, под конец жизни придется пройти через это унижение, коим она считала переезд в дом престарелых. Конечно, Лидия для себя уже все решила! Она понимала, что переезд неизбежен, но где-то в глубине души надеялась на проявление хоть какой-то человечности со стороны внучки. Лидии Сергеевне казалось, что все равно в ней живет этот здравый смысл, который не позволит так поступить. Но, видимо, она ошибалась!
– Хорошо! Я сделаю, как ты хочешь! Но скажи, а как ты дальше с этим жить-то будешь? Ты уверена, что Бог тебя не накажет?
– Ой!.. Много тебе твой бог помог? – ехидно спросила Маша. – Если бы он был, то, наверно, ты не согласилась бы с моим желанием! А раз согласилась, то никакой бог тебе не помогает! Да и кто про него вдруг заговорил-то? Коммунистка и материалистка?! Ну ты меня насмешила!
– Что ж, смейся, пока смеется! Только не забывай: смеется тот, кто смеется последним!
– Ладно, ба! Хватит мне свои нотации читать! Ты когда соберешься и будешь готова?
– Как я понимаю, ты бы меня уже сегодня вывезла?! – обиженно поинтересовалась Лидия.
– А что,