из жизни, и я смеялась, как будто мне не тридцать лет, а не больше десяти. Разговор с этим человеком показался глотком свежего воздуха в городе, где практически никогда не остается свободного времени для души. Все торопятся, куда-то бегут, заняты мыслями только об одном: как сегодня заработать хрустящие и цветные бумажки, чтобы завтра обеспечить свое существование в слишком дорогом мегаполисе. На себя же времени просто не хватает. Я очень люблю Москву, но именно из-за этой нескончаемой суеты иногда ненавидела ее всем сердцем.
– Знаешь, Полина, я хочу сказать… – Сергей подбирал нужные слова. – В общем, у меня возникло странное ощущение, что… что ты и я, как будто с одной планеты.
Мой взгляд наполнился легким недоумением.
– Ну… словно мы с тобой знакомы очень давно.
Надо же! Он прочел мои мысли.
– И у меня… Такое же ощущение. Удивительно!
– Мы с тобой – родственные души? – игриво спросил он.
На душе стало так тепло, что я не удержалась от широкой улыбки.
– Знаешь, у меня предложение, – сообщил спутник, взглянув на часы. – Время еще не очень позднее, нет и одиннадцати. Не хочешь прогуляться по набережной? Такой прекрасный вечер.
Я задумалась. Почему бы и нет? Меня посетило какое-то странное меланхоличное настроение. Кроме того, очень давно ни с кем не говорила по душам, а сегодня так захотелось выговориться, хоть кому-то. Со мной такой собеседник – просто находка! «С одной планеты…» – мысленно улыбнулась я понравившейся фразе.
– Легко! – меня не пришлось долго уговаривать.
От клуба до набережной совсем недалеко. Мы спустились к реке и медленно прогуливались вдоль берега. Несмотря на сумерки, гуляющих было много. По большей части – влюбленные парочки. Наблюдая за ними, я тихо произнесла:
– Столько народу! И все такие влюбленные… Наверное, и про нас такое подумают…
– Вполне возможно, – кивнул Сергей.
На берегу, около самой воды, пестрели разноцветные скамеечки. Почти все заняты. Но вот, голубенькая, свободная и одинокая, молчаливо ждет. Может, снова кто-то захочет отдохнуть.
Скамеечки… Интересно, сколько всего на памяти каждой? Скамеечка невольно становится свидетельницей горя и радости, счастья и грусти, ссор и примирений, скандалов, расставаний… Она покорно выслушивает разные человеческие тайны, которые навсегда останутся ее личным секретом. И – молчит. Не даст совета, не пожурит, не отговорит от необдуманного поступка, не посочувствует, когда на душе тоска и кошки скребут… Такие странные мысли бродили в моей голове.
– Может, присядем? Вон на ту, голубенькую, – взглянула я на Сергея, идущего рядом. Мне вдруг стало настолько тоскливо, что захотелось плакать… громко… чтобы меня услышал весь город…
– Если хочешь, пойдем, – ответил спутник.
Присели. Кинув печальный взор на другой берег реки, полной грудью я вдохнула влажный воздух.
– Хорошо… –