многоуважаемая Анна Юрьевна, смеете с нами так себя вести?
Он выпрямил спину и сложил руки, как примерный ученик.
– Вам нужно детей учить. А вы что делаете?
– Ты что, думаешь, я буду отчитываться перед тобой? – нервно засмеялась она.
– Ну, да. Вы же мое время тратите впустую. Вам за это заплатили. Мы же не на уроке уборки?
– Не смей меня учить! – захлёбываясь от эмоций, процедила та. – Ты кто такой, чтобы мне говорить как себя вести на своём же уроке? И быстро выплюнь жвачку!
– Анна Юрьевна, вы всегда будете от темы уходить?
Он угрожающе приподнялся на локтях к ней навстречу. И вынув изо рта жвачку, бросил её в урну.
– Я хочу узнать про Бородина! Я требую продолжение урока!
Анна Юрьевна с оскалом смотрела то на белый комок резинки, лежащий у урны, то на Никиту.
– Ты не попал! – взвыла женщина.
От злости у неё слегка затрясся подбородок, и она грозно бросила свой ежедневник на парту мальчика. Схватив его дневник, она сквозь зубы прошипела:
– Я тебе устрою сладкую жизнь! – потто громко заявила: – Значит так! Слушайте все. На следующий урок вы все пишете контрольную работу. Скажите «спасибо» Анискиной и Кривцову. Вы должны выучить параграфы… Открывайте дневники и записывайте.
Пока дети шумно открывали дневники, она повернулась к Никите.
– А ты иди и выкинь в мусорку свою дурацкую жвачку! Даже попасть не смог. И с кем ты решил тягаться? Недоумок! Всё! Завтра жду тебя с родителями к директору. Посмотрим, как они будут оправдываться.
– За что им оправдываться-то? – усмехнулся парень. – За правду?
– За то, что вырастили будущего зека.
В классе образовалась напряженная тишина. Слова как удар по лицу боксерской перчаткой отразились на его лице, но он всё же попытался улыбнуться. Парень пренебрежительно за самый краешек вернул ей ежедневник и спокойно сказал:
– Это ваше. Заберите. Если я и буду на зоне, то в этом виноваты будете исключительно вы. Вы нас научили как нужно с людьми по-зверски общаться.
Раскрасневшаяся учительница взяла свой ежедневник и, не выдержав, со злостью толкнула парня. Мальчик ударился головой и правым боком об свою парту, и неудачно грохнулся вместе со стулом.
Потерев затылок, парень поднялся и угрожающе вылупился на неё. Несмотря на то, что ему было всего четырнадцать, его рост уже составлял чуть больше метра семидесяти, а его довольно крупную комплекцию уже сложно было назвать мальчуговой. За смелость его уважали не только в классе, но и во всей школе.
– А что это вы меня толкаете? Уважаемая Анна Юрьэвна, – в классе рассмеялись, – мне, кажется, вы слишком много себе позволяете. Света, прекрати драить парты! Ты же не уборщица. Брось тряпку и садись на своё место. А лучше садись рядом со мной. Пока наша «любимая» учительница не успокоится, я буду тебя оберегать, – он натянул на себя наглейшую, какую только смог, улыбку и посмотрел на женщину свысока.
Света, как в тумане, аккуратно повесила