проснулся или продолжал видеть странный сон. Вполне закономерно, потому как открыл глаза не там, где закрывал, а в другом незнакомом месте.
Звук раздававшихся шагов заставил насторожиться. Александр заозирался по сторонам, ища источник. Оказалось, в противоположной части помещения «разливалась дорога». Такая появлялась при гадании на двух зеркалах, он видел – в детстве часто подглядывал за сестрой. Словно повторявшие друг от друга миллион раз отражения складывались в бесконечную галерею. По ней двигался человек.
Не поворачиваясь спиной к возможному агрессору, Вольный стал медленно отходить к стене. Незнакомец, не уменьшая скорости, приближался. И притормозил лишь тогда, когда между ними осталось около двух метров.
– Здравствуй, – наклонил тот голову в знак приветствия. – Не нужно опасаться. Меня зовут Марк Гембел. Я носитель знаний.
Александр напрягся.
– Ваше имя мне ни о чем не говорит.
– Присядем? – так называемый носитель ладонью показал на табуреты, стоявшие посередине, которые Вольный только сейчас увидел.
– Незачем.
– Как хочешь.
Александр внимательно следил за собеседником, потому-то, наверное, и смог заметить странность. Выражение лица носителя не изменялось, будто бы у него полностью отсутствовали мимические мышцы.
– Чтобы не терять время на ненужные разговоры и убеждения, позволь тебе кое-что показать? – спросил Гембел.
Пожав плечами, Вольный выразил согласие. И едва не пропустив вздох от неожиданности, когда на левой стене появился широкий экран.
– Сейчас ты увидишь не что иное, а собственные воспоминания, выраженные для удобства в визуальной форме, – пояснил новый знакомец.
Александр скосил глаза на экран, стараясь, тем не менее, держать не внушавшего доверия товарища в поле зрения. На стене проносились известные события: корпоратив, коллеги, улыбающаяся Даша, сексуальная Рада, падение. Следующая сцена заставила Вольного удивленно приподнять бровь и уже внимательнее присмотреться к происходящему.
Он, марая кровью одежду, лапал обеих женщин. Впрочем, ни одна не сопротивлялась, наоборот, с восторгом отвечала на ласки. Продолжался бардак до тех пор, пока пришедшие в себя сотрудники не растащили их, сбрендивших, по разным сторонам. Но и на этом безумие не остановилось. Его копия, спотыкаясь, металась по каюте, рычала, вела себя как дикое животное. Первоцвет билась в руках Шмелева, а Любимова рыдала, прижатая к стене Максимом.
– Что это!? – вопль сорвался с губ сам собой.
– Присядь, – тоном доктора из психушки, предложил Гембел.
– Да хватит мне уже тыкать! – досадливо возмутился Александр. – Мы едва знакомы.
– Прошу прощения, – в голосе носителя не было и капли иронии. – Присядьте, пожалуйста, Александр Николаевич.
Вольный нехотя пододвинул стул.
– Думаю, вы в курсе, что в науке существует множество концепций возникновения жизни на Земле?
Александр