сть отличие большое-
Сияние ее очей!
Мечты пропитаны надеждой,
Хватает ей и благ земных.
Не назову ее земною,
Ведь дочь она миров иных.
Большое чувство только сможет,
Её сердечко растопить,
Живет она надеждой встретить,
Надеждой сильно полюбить.
Своей красою внешних линий,
В которых чудная душа,
Летит по жизни как стрекоз ка,
Спасти, помочь, всегда спеша.
© Сергей Иванович Пустовойтов, 2017
ISBN 978-5-4485-4788-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Остров стрекоз – рассказ-фантазия о двух девушках из разных срезов времени, судьбы которых невероятно пересеклись. О стрекозах, которые в прошлые цивилизации спасли людей островного государства Акицусима от вымирания и болезней. О том, как сны могут влиять на нашу жизнь, и еще о многом другом…
При императорском дворе в эпоху Ямато (300—710) так ценили стрекоз, что Японию даже называли Акицусима – Остров стрекоз. Стрекоз изображали на одежде и самурайских мечах.
1 этот голос зовет во сне
Привет, как я рад слышать твой голос! Почему ты так долго не звонила? Ты боялась, что речь пойдет не о любви, а о всякой всячине, но только не о главном?
Но ни о чем другом я не желаю говорить, так как шести лет более чем достаточно для замалчивания того великого чувства, которое живет в моем сердце. Я думаю, настала пора прекратить, в первую очередь мне, упираться тому притяжению, которое исходит от тебя, и которого я избегал, думая о своем, как выясняется, мнимом страхе, недостойности быть с тобой.
В самый первый день нашей встречи, твои глаза, твоя грациозная внешность, голос и всё – всё то, что и определяет тебя как личность, парализовало меня. Но теперь моё чувство возмужало и созрело до желания близкого общения. И, если ты, не против встречи, то мы можем встретиться!?
– Я записалась на курсы вокала и в остальные вечера посещаю лекции по практической журналистике. Почти не высыпаюсь с маленькой дочкой, я устаю и во сне. Мне постоянно снится одно и то же, только в развивающемся сюжете и я, после таких снов, вся как разбитое корыто, и реально думаю о том, что там, в моих грезах происходит и, что произойдет потом следующей ночью.
– Как долго это с тобой происходит?
– С того самого дня, когда я родила дочь. Точнее, с той первой ночи.
Когда мы переезжаем на постоянное место жительства в какой-то населенный пункт, то меньше всего думаем о его названии, о том, как может повлиять на нас и наше потомство наименование этого места. Если в названии только явно не просматривается, что-то неприятное, например: посёлок Гнилой или село Дурнушки. Говорят, что такие названия появились по указу императрицы Екатерины второй, когда посланные по ее приказу чиновники, исчерпали все запасы остроумия в наречении населенных пунктов бескрайнего государства Российского. Тогда высокая особа разрешила им шалости в наименованиях небольших селений, что бы путникам не было скучно, и они как-то взбадривались не только самогоном, но и смешными вывесками вдоль бесконечных дорог империи. Конечно, речь идет о грамотных путниках.
«Вы откуда родом будете?» – спросит вас новый знакомец, а в ответ: «Из Гнилова мы, из Дурнушек, или из Гадова». Вот москвичам везде почет, повезло им! Некоторые населенные пункты переименовывают и если кто-то жил в городе Верном и утром проснулся в Алма-Ате, это не перемещение в пространстве, просто времена верности прошли и настали времена вкушения ароматного «Апорта» – яблок, выведенных забытым уже всеми дедом из орловских переселенцев.
Потом эти же люди проснулись в Алматы, и яблок с их известным на весь мир запахом и вкусом не стало.
– Девушка, которая мне снится, она из Акицусимы, из города Нюй го, которого не стало за одну ночь. Ты представляешь, это совершенно другой мир. Теперь я роюсь в интернете и ищу ответы на свои сновидения. Это же ни Гниловка, а Нюй го, не Щекотан (защекоченный морскими волнами), а Акицусима. Всё незнакомое. И, что я нахожу:
«При императорском дворе в эпоху Ямато (300—710) так ценили стрекоз, что Японию даже называли Акицусима – Остров стрекоз».
– Расскажи, как всё началось?
– Мне показалось, что меня зовет кто-то, как буд – то голос девочки. Я открыла глаза и ужаснулась увиденным.
Подо мной простиралась безбрежная водная пустыня. Её пенящиеся барханы достигали десяти, а то и двадцати метров – это бушевал океан в свинцово – угрожающем окрасе.
Там был целый плавающий остров из вырванных с корнями огромных и сбившихся, связавшихся друг с другом этими корнями, и кронами деревьев, почему-то ещё зелёной и не облетевшей листвы, обмотанной, как толстой бечевкой морскими водорослями. На острове, образованном из деревьев, сидели рядом ни