тьфу, тьфу!»
Галина возбуждённо заходила по комнате, суеверно плюя в каждый угол, чтоб нечистая сила отвязалась. Затем сбросила с ног белые туфельки, а на плечи, накинув шёлковый халат, направилась на кухню, чтобы выпить… нет, не водки, а бокал минеральной. Вернувшись в спальню, неторопливо разделась и с улыбкой облегчения нырнула под одеяло.
«Обязательно завтра в церковь схожу за святой водичкой, – подумала, смежая веки. – В квартире побрызгаю, попью её вместо водки. А водку пусть Евдокия пьёт со своим оборванцем».
Почти засыпая, Галина снова вспомнила о муже. Где он? Чем в эту минуту занимается? Дома его нет и, может, целых десять лет не будет. Что же, значит, на роду так написано у него. А ей, Галине, надо выживать в новых условиях, надеяться не на кого, кроме как на себя. А он, тварь жирная, душу её испоганил.
Вновь, словно на экране, увидела млеющую парочку: муж и Танька, и оба голые. И снова горло у Галины перехватило. «Подлые скоты вы! – зло прошептала. – Нет, никогда тебя не прощу изменник, врун, подлец, и вообще… теперь я сама буду изменять тебе, да так, что небу станет жарко. А ты сиди там, как зверь в клетке, кайся. Сам виноват!»
В это же время в КПЗ, на нарах, у Макашина началась новая жизнь с традиционными вопросами: «Какая статья? За что?..» Не обошлось и без «подсадной утки», подосланной следователем. Прикинувшись кроткой овечкой, якобы страдающей по той же статье, что и Макашин, он «по-свойски» начал выпытывать у Алексея разные детали и подробности. Макашин с трудом на какое-то время отвязался от него. Приятней было слушать про вольную жизнь, о которой говорили сокамерники и, отключившись, мечтать о благополучном исходе. Впрочем, все в этих стенах живут надеждой. Кто-то уповает, что ему дадут условно, кто-то на то, что статью переведут на более «мягкую». А кто-то молит Бога, чтобы к «вышке» не подвели.
14
Новая жизнь началась и для Галины Макашиной. Утром двадцать седьмого сентября, она поехала в церковь за святой водой. Вернувшись, побрызгала в квартире, отпила несколько глоточков. И с очищенной таким манером душой, решила зайти к соседке. Евдокия обрадовалась встрече:
– О, ты где это запропастилась, дорогýша? Или нашла уже ухажёра?
– Куда я запропастилась, – горько улыбнулась Галина. – Только один вечер и не встречались.
– Ладно, рассказывай, – толкнула её в бок Евдокия, – как съездила вчера. Или опять их не было?
– Были, – нахмурилась Галина. – Но я им плюнула в морды и убежала, стыдно было. – Про норковую шубу она почему-то умолчала.
– Значит, подошли те ключи? И квартира, стало быть, его?
– Да, – ещё более сникла Галина.
– Ну и ну. Откуда у людей такие деньги? – поджала губы безработная Евдокия. – Так, какой сегодня праздник? – вдруг засуетилась она, взяв с подоконника русский народный календарь. – Ага, сегодня Воздвижение. Так-так… Много тут