змеились, разрывая туман, точно щупальца кракена; рассеивались в утреннем мглистом пространстве. А в ободранном, грязно закопченном кубе КПП стыло мёртвое молчание – больше не слышно было ни криков перебранки, ни шума борьбы.
Вахтёр – или кажется, это всё-таки был «чоповец», тот, что дежурил непосредственно в корпусе института – сунуться в одиночку, без поддержки, на место происшествия не рискнул. Первыми туда подоспели пузатый вэн «скорой» и юркий броневичок МЧС. Шугая округу мигалками, ревуном и крякалкой, подскочили, как на учениях, одновременно, со встречных направлений, прямо через минуту-другую. Наряд полиции, как водится, в лучшем случае, был ещё в пути (он в самом деле прибудет пятью минутами позднее). Экипаж броневичка, синхронно выпрыгнул из всех четырёх боковых его дверей, на ходу оправляя на головах шлемы с прозрачными забралами. Бригада «скорой» выбралась из своей машины не столь спортивно, скорее опасливо, впрочем, сразу прихватив чемоданчики с необходимым инструментарием, – дюжий санитар и молоденькая фельдшерица. Шофёр вообще предпочёл пока остаться за баранкой.
Чад успел уже рассеяться; глазам спасателей предстала страшная картина…
1
Навигатор сошёл с ума перед самым Милоровском. Вернее, это Максим заметил его неадекватность перед самым Милоровском. Дорога, модерновая, невероятно гладкая, четко расчерченная трасса федерального значения (по две полосы в каждом направлении; разметка – исключительно чёткая, цветная, со всеми новейшими наворотами), как водится, и петляла и ныряла в ложбины, а потом снова поднималась на холмы. В какой-то момент Коюров увидел впереди, в мареве занимающегося погожего сентябрьского дня, некие строения, причем по обе стороны дороги. Домики неодинаковой ширины и высоты, издалека серенькие. Хотя всё же различалось, что крыша у одного из них – зелёная, а у другого – малиновая. Максим глянул на дисплей «торпеды». Среди прочих цифровых величин на экранчик выводилось и расстояние, какое оставалось пройти до конечного пункта, то есть Милоровска. Так вот, сейчас эта дистанция составляла три с половиной километра. «Поселок?» – предположил Максим. Перед поездкой он изучал карту, никаких посёлков в трёх километрах от городка не помнил.
– Эй, Матильда, сколько нам ещё осталось пилить? – спросил Максим. Матильдой он называл компьютер-робот машины – выбрал это имя, когда задавал настройки. Взял из старого, ещё советского мультфильма про Карлсона, в котором Матильда была кошкой фрёкен Бок. К старым отечественным мультикам Коюров питал слабость, наверно, потому что много пересмотрел их у бабушки с дедушкой, родителей отца. В детстве его частенько сбагривали на выходные – то одним родакам, то другим. Пухлую Матильду он не то чтобы здорово любил; гораздо сильнее потешала её хозяйка, куда более массивная фрёкен Бок, но применительно к компушке это имя не звучало. «Фрёкен» – уж как-то грубо, почти по-хамски;