В холке в два раза выше управляющих ими людей, звери производили страшное впечатление. Длинное, как цистерна, тело было покрыто на удивление короткой шерстью. Разобрать в сумерках настоящий цвет животных было невозможно. Они стояли, постоянно изгибая тело и время от времени прогоняя по шерсти волну, как бы стряхивая кого-то с себя. Хвост был тоже слишком короток для такого зверя. «Обрезают, наверное, – подумал Кротов, глядя на закрепленный широкими кожаными ремнями мощный обрубок толщиной с ведро, – еще и ремнями прихватили, чтобы не махал, а то всю телегу размолотит». Но самое большое впечатление произвели лапы и голова. Зверь явно не травоядный. Сергей со страхом глядел на когти – каждый величиной в ладонь человека – то появлявшиеся, то исчезавшие в подушках шерстистых лап. На дороге оставались глубокие полосы от этих «копыт». «Ничего, если зверюга такой лапкой приголубит. Человека изломает как наша кошка – мышь». Погонщики, выглядевшие отважными дрессировщиками, держали короткие палки, уперев их под ухо огромной круглой головы, они не давали «кошкам» повернуть морду и взглянуть на проходивших мимо. Когда отряд миновал эту колонну, Кротов оглянулся. Ничего себе! Отодвинувший палку погонщика передний зверь глядел на него. Пасть, стянутая таким же широким ремнем, как и хвост, была такой величины, что человек проскочил бы в горло, не задерживаясь. Глаза, встретившиеся с взглядом землянина, на секунду вспыхнули желтым. Сергей почувствовал злобу зверя. «Похоже, „кошаки“ не любят, когда им смотрят в глаза. Отважные люди, – подумал Кротов про погонщиков, – я бы и близко к зверюге не подошел».
Но еще минут через двадцать он увидел такое, что поколебало его веру в то, что возницы самые храбрые люди на Баррахе. Снова раздался крик, теперь уже из хвоста колонны, и все стремительно бросились с проезжей части. Увидев это, Сергей тоже прижался к кустам. Сзади раздавался гул и крики человека. Темный кричащий ком быстро приближался.
Кротов смог рассмотреть, что это, когда до человека оставалось лишь метров двадцать. Это был удивительный всадник. Он мчался на таком же звере, какие везли телеги с лесом. Единственное отличие – зверь был немного меньше. Но все равно, человек, сидевший где-то на шее «кошки», казался непропорционально маленьким – чуть больше головы зверя. Глаза этого «коня» постоянно горели желтым огнем. Он дергал головой, пытаясь вырвать из рук всадника мощную уздечку. При каждом крике человека зверь тоже издавал рев. Сергей почувствовал, как земля вздрогнула, когда «кошак» пронесся рядом. Зверь мчался мягкими длинными прыжками, даже удивительными для такой массы. Из-за скорости и сумерек Кротов не сумел хорошо разглядеть, но ему показалось, что человек привязан к «кошке».
«Да, вот это кавалерия! – Кротов представил кавалерийскую атаку времен гражданской войны, только вместо казаков на лошадях – баррахцев на этих монстрах. – Сметут любую пехоту. Даже иглой, наверное, такую „лошадь“ не с первого раза свалишь».
На небе к первым – появившимся еще в сумерки –