отравителя с прекрасным и чистым, почти иконным ликом, венчал легкий головной убор, скорее шапочка. Но и в этой шапочке поблескивали золотые детали: витой принт, кисточка и небольшая пуговица были отлиты из драгоценного металла. В середине золотой пуговицы Чезаре Владимир разглядел огромного размера темно-синий сапфир.
Были здесь и другие исторические личности, образы которых наш герой не угадал издалека. А подходить ближе не стал. Макар же, напротив, к всеобщему удивлению, быстрыми шагами устремился к бюсту Калигулы. Серые глаза с любопытством рассматривали римские черты, толстые пальцы ощупывали выдолбленные в мраморе буквы. Губы шевелились, читая имя.
– Вот ты какой, однако, – прошелестел Булкин. – А, ну да… А я-то…идиот… – он закусил кулак и отчего-то зло рассмеялся, а после нахмурился, махнул рукой и пошел прочь.
Аккуратные боскеты создавали целые анфилады арок, переходов, лабиринтов. Казалось, в них можно было затеряться. То там, то тут мелькали газовые шлейфы убегающих красоток. Похоже, здесь играли в прятки. Владимир загляделся на одну из пар. Высокий усатый брюнет, ступая на цыпочках, изображал из себя ловкого охотника. Держа в руках воображаемое ружье или аркебузу, он играючи сощурил левый глаз, нацелился на вожделенную «дичь». «Дичь» – молоденькая и хорошенькая барышня в соломенной летней шляпке, пряталась за зеленой кипарисовой пирамидой. Русые волосы немного растрепались, круглое личико раскраснелось от удовольствия. Она походила на шаловливого ребенка. Девушке казалось, что она ловко обманула незадачливого охотника. Но коварный брюнет подкрался сзади, обнял красавицу за талию и поцеловал в раскрытые от удивления губы.
Екатерина Дмитриевна вытягивала тонкую шею, рассматривая местные достопримечательности. Особенно ее интересовали тропические экзоты в дубовых кадках и цветочные клумбы.
– Ну и что, господа, куда же теперь? – проворковала она. – Быть может, мы пройдемся и дальше по аллеям? Наверняка здесь есть зеленые кабинеты, гроты или лабиринты. Должны быть и оранжереи с цветами, розарии. Ах, как я обожаю свежие розы.
– Я, в сущности, не против, – ответил Владимир, рассматривая блестящие глаза своей спутницы.
– Ну, нет. Так не пойдет. Вы как хотите, но лично я уже порядком устал. Мне бы чайную беседку разыскать или распивочную. И чаю хочется, да и Ерофеича[32] пару рюмок я бы тоже хлопнул, или рябиновой, – брякнул Макар.
– Ой, а я бы зельтерской воды попила или лимонного эля.
Пройдя еще одну аллею, четверка путников увидела конусообразную сферу синего шелкового шатра довольно просторной летней веранды, на которой уютно располагались изящные деревянные столики и стулья с плетеными из лозы, витиеватыми спинками. Поверхность столов была покрыта белыми крахмальными скатертями. Чуть дальше тянулся широкий прилавок или подобие буфета, на котором стояли кофейные чашки, бокалы и множество разнообразных бутылок с яркими наклейками, чуть в стороне возвышалась высокая