надежда.
Потом Белла предложила Мие то, в чем она нуждалась больше всего, – безопасный кров.
– У меня есть домик, – сказала ей Белла. – Хижина неподалеку отсюда. Она не слишком комфортна и давно заброшена, я не бываю там целыми месяцами. Но она твоя, если хочешь остаться здесь.
Итак, Мия вернулась к машине, держа в руках наспех нацарапанный Беллой маршрут, и доехала до удаленной хижины. Теперь она была на месте и все еще сидела в машине, снова ожидая спасения.
Через полчаса дождь стих, и Мия услышала вдали звук шин и шум мотора. Она вышла из машины и увидела, как старый зеленый «Шевроле блейзер», украшенный надписью «Бруксайд-Гайдс», подъехал и остановился позади нее.
– Белла! – окликнула она.
Белла Карсон, одетая в непромокаемую куртку с логотипом своей компании на кармане, вышла из грузовика. Ей было слегка за пятьдесят, но бедра у нее были узкие, как у девушки. По спине спускалась длинная рыжая коса, а на голове плотно сидела темно-зеленая бейсболка.
– Привет! – крикнула она. Она наклонилась, чтобы взять из грузовика большую коробку, и поспешила по грязной тропинке к крыльцу теми же уверенными шагами, которыми утром того же дня входила в стремительный поток. Оказавшись под крышей, они стряхнули с курток капли дождя. Они стояли лицом к лицу, и Белла смотрела на промокшую одежду Мии, свисавшую с ее хрупкого тела. Ко лбу Мии прилипли пряди белокурых, слегка рыжеватых волос.
Белла ухмыльнулась:
– Ты, видимо, промокла, как мышь.
– Я так себя и чувствую.
– Давай согреемся и обустроимся, – сказала Белла, вручая Мие большую коробку. – Посмотри, все ли здесь в порядке. – Белла достала ключ, к которому была прикреплена пожелтевшая бумажная бирка с разводами от воды и написанным на ней на старинный манер названием Бухточка Уотсона. – Это оригинальная бирка. Нужно сделать дубликат, чтобы она сохранилась подольше.
Мия подумала о том, что никогда прежде ей не доводилось слышать более прекрасного звука, чем щелчок открывающегося замка. Затем, глубоко вздохнув, она вошла в хижину. Мгновенно ее окружил запах мокрого дерева и плесени, и она сморщила нос. Рукой она нащупала стену, ища выключатель и молясь о том, чтобы из темноты на нее не прыгнуло какое-нибудь животное. «Слава богу», – прошептала она, когда послышался щелчок, и от подвешенного светильника, похожего на переделанную керосиновую лампу, полился желтый свет.
Она громко рассмеялась. Не хватало только стариков с их рыболовными снастями. Она почти ощутила запах табака. Небольшое жилище состояло из одной гостиной, главное место в которой отводилось камину, сложенному из речных булыжников. Темные деревянные стены были пусты. Она представила, как здесь холодными ночами рыбаки рассказывали небылицы, и небритые мужчины курили трубки, собравшись вместе и сидя у огня в креслах-качалках.
В бледном свете комната с покрытой простынями тяжелой мебелью и потертыми занавесками, небрежно висящими на окнах, казалась призрачной. От сотрясения воздуха поднялась пыль,