с горячкой на неделю слегла.
– Вряд ли. – Разговаривать с ним больше необходимого я не собиралась, но зачем-то все равно ответила: – Я крепкая. За последние пятнадцать лет вообще ни разу не болела.
После той самой лихорадки. Какая ирония.
Спорить он не стал, только бросил на меня любопытный взгляд и тут же отвернулся к окну.
В следующий раз тишину нарушила уже я сама. Был один вопрос, требующий прояснения:
– А где моя одежда?
Тавиш не ответил, только белобрысой головой в сторону очага мотнул.
Там тлели какие-то тряпки. Смутно знакомые тряпки! Вот почему минувшей ночью так жарко было! Ну, помимо горячки.
Вся слабость от злости улетучилась вмиг.
– Ты издеваешься?! – взвилась я и тут же закашлялась, поперхнувшись. Продолжала уже сквозь кашель и навернувшиеся слезы: – Что же мне теперь, голышом ходить?
– Ничего ты не голая, на тебе моя рубашка, – возразил беловолосый и скрестил руки на обнаженной груди.
На ней совсем не было волос и, помимо выпирающих костей, кое-где просматривались бугорки мышц, но все равно он оставался слишком худым.
Я его почти ненавидела. И это «почти» все еще держалось только из-за постоянных напоминаний себе о том, что этот мужчина не совсем настоящий, он появился в результате ведьминого ритуала и наверняка для него многое вокруг странно и непонятно. Но почему страдать от этого должна я?!
– В ней только здесь ходить и можно, – вздохнула я. – В деревню не сунешься. И… где мой платок?!
Старенькие, грубо сшитые туфли стояли возле лавки, где я их вчера и оставила, а платка не было. Но он здесь же лежал, я точно помню! Большой, шерстяной… надежный…
Тавиш не ответил, даже мой полный негодования взгляд проигнорировал.
Знает, мерзавец, что ничего я ему не смогу противопоставить, и этим пользуется!
– Как чаек? – невинно осведомился этот недомагиченный.
– Мерзкий. – Настроение было паршивое, поэтому я сказала правду.
Не руками же мне теперь лицо прикрывать?!
– Увы, это тело не умеет готовить. Ему раньше не доводилось, – пожаловался беловолосый и, так и не найдя во мне сочувствия, направился к выходу. – Ты пей пока, отдыхай, можешь сходить к источнику и умыться. А я наведаюсь в селение, раздобуду одежду.
– Может, хоть ночи дождешься? – испугалась я.
– А ты обо мне беспокоишься? – поддел наколдованный нахал.
Пф! Еще чего не хватало.
– Не хочу остаться здесь одна, – сказала чистую правду. – Так что не попадись там. И укради мне новый платок, я без него не могу.
Покровители, как низко я пала! Уже сама поддерживаю воровство и собираюсь пользоваться его плодами.
– Будет сделано, моя госпожа, – широко улыбнулся Тавиш и исчез на несколько часов.
Покончив с противным чаем, я решила провести время одиночества с пользой и побрела к источнику.
Но едва вышла за порог, как всеми фибрами души ощутила – что-то не так. На самом деле это чувство подкрадывалось