всё равно не мог понять, что происходит в голове у этого человека.
– Павлович… – почему-то вырвалось у меня.
– Да… То-есть, не понял?
Не ожидал услышать от незнакомого человека собственное отчество? Единственная зацепка выводящая на меня – это кинотеатр, а «Юнивилити» в этой реальности глубоко запрятало свои финансовые хвосты. Из глубин моего когнитивного чуланчика мне неожиданно пришло откровение, что он просто кружил возле меня время от времени, находясь в полной задумчивости.
– Я говорю, Лаврентий Павлович Берия жил в том доме, интересный исторический райончик.
– А, спасибо, буду знать, – не сильно его это успокоило, но ничего другого он сказать не мог.
Распрощавшись с бывшим преследователем, я направляюсь прямиком в метро, и уже через тридцать минут подхожу к большущему торговому центру, по веянию архитектурной моды сияющий стеклами, как бабушкина хрустальная ваза. У автоматических дверей меня ждёт ненаглядная Анюта, размножая облачки сигаретного дыма вокруг себя.
– Ну что, поймал Игната Рафаиловича? – спрашивает она вместо приветствия.
– А могло быть иначе? – отвечаю я, и не давая опомниться своей собеседнице, без предупреждения вываливаю на неё все подробности моих путешествий во времени. Пока я делился деталями пройденных сложностей, моя ненаглядная несколько раз поменяла выражение лица.
– Погоди-погоди, ты правда в него стрелял?
– Да, но…
– Ты что, рехнулся? – Аня аж побелела от негодования. – Стрелять в живого человека! Ладно угрожать, но стрелять?!
Да, не такой реакции я ожидал. А где овации за находчивость?
– Ань, для него этого не было, понимаешь? Это должно было произойти только через два дня.
– Какая разница?!
– Разница в том, что сейчас он целый и невредимый пытается найти билеты, чтобы уехать из Москвы.
– Ты что, не понимаешь? – она по привычке потянулась к своему виску. – Ты стрелял в человека! Не важно когда и в какой реальности. Ты его намерено калечил, ни на секунду не задумываясь о последствиях…
– Я по-твоему машина бездушная? Я бы не оставил его инвалидом! Просто мне нужна была информация. Тем более, что сейчас он здоров и невредим.
– А если бы он не раскололся?
– Я бы шмякнулся и попробовал еще раз. Всё равно этого нет, а если этого нет, то какая разница?
– Разница тут большая, и дело не в том, что с ним сейчас. Дело в твоём отношении к чужой боли. Сашка, тебе еще не хватало сказать «перед тем как пройти босса, я сохранился». Нельзя просто так причинить кому-то боль, даже, если ты можешь это сделать без последствий для себя. Невозможно излечиться от одной коробочки с красным крестом, и без перелома ног прыгнуть на землю с десяти метров. Твоя книга не видеоигра, а просто жизнь во множестве вариантов. Если где-то остался человек который страдает из-за тебя, то он никуда не денется и будет мучиться до конца, а не растает, когда ты перейдешь на другой уровень. А в его мучениях будешь виноват только ты, и ответственность