гипс вместе с этими самыми органами. Мрамор-то старый уже, ему двести лет в обед, а гипс свежий, крепкий.
Вобщем, теперь уж семейство Лаокоона стало выглядеть совсем непотребно – стояли они оскопленные, выхолощенные. Потеряли свое мужское достоинство, да и художественное тоже подрастеряли. Вот так всегда – принять дурное решение легко, а исправить потом его гораздо сложнее.
Но знали деятели культуры, настоящие, а не чиновники, что в мире есть еще две аналогичные копии Лаокоона с сыновьями. Одна такая скульптура во Франции, в Лувре, вторая – где-то в Италии, кажется в Ватикане. И решили послать в Лувр наших скульпторов, чтобы по договоренности с тамошними музейщиками снять гипсовые слепки с мужских причиндалов. Понятно, скульпторы должны были быть с Эрмитажа, раз уж скульптура в Ленинграде стояла. Но решение принимало министерство культуры, которое в Москве находится. И у московских скульпторов в министерстве куда больше связей, чем у питерцев. А в загранкомандировку съездить всем хочется, в те стародавние времена это была неслыханная удача, о которой всю жизнь потом вспоминали и рассказывали всем родным и знакомым.
Понятно, поехали москвичи. Свою работу они сделали быстро и качественно. Им же поручили изготовить по слепкам мраморные копии этих пенисов и яичек, потом эти же московские скульпторы добились, чтобы именно им поручили довести работу до конца – приделать органы к статуе.
Ничего не хочу плохого сказать про московских скульпторов. Каждый борется за свое место под солнцем, за наиболее выгодный заказ. К тому же свою работу они сделали очень хорошо. Проблема в том, что ленинградскую копию они видели только на фотографиях и репродукциях, но не вживую. А французская скульптура была БОЛЬШЕ, раза в два, если не ошибаюсь. И когда к мраморным фигурам попытались приделать новенькие члены, получились какие-то сексуальные монстры, которыми можно пугать молоденьких девушек. Или наоборот, соблазнять, в зависимости от темперамента и наклонностей.
Пришлось снова посылать скульпторов в командировку за мужскими членами. На этот раз ленинградцев и в Италию, где, по точным сведениям, размеры членов были подходящие, в масштабе один к одному к утерянным питерским. Снова изготовили, приделали. Нормально, вроде, получилось. Вот только цвет мрамора… Выделяются члены своим цветом. Привлекают к себе повышенное внимание. Помазали их серым порошочком, подогнали тона – на этот раз вроде действительно все в порядке.
Сейчас эта скульптура стоит сразу налево от Посольского подъезда, в Иорданской галерее (http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/08/hm89_0_0_1.html) по правой стенке. Приходите – смотрите, добро пожаловать в Эрмитаж!
Как дела?
Август 1993 г., Государственный Эрмитаж, мастерская отдела сигнализации (подвал налево от двери директорского подъезда в Старом Эрмитаже).
Я работаю в Эрмитаже инженером по сигнализации всего лишь первый месяц, никого и ничего еще не знаю, сижу – изучаю служебную документацию. Учу матчасть, вобщем. И, как во многих моих историях, вдруг зазвонил телефон. Я взял трубку, доложился:
–