последнего времени не очень-то жаловал РАК, и были тому серьезные причины. Среди мятежников, которые в двадцать пятом году выступили на Сенатской площади («Помнишь, мы были там вчера?») против государя и с тех пор поминаются под именем «декабристы», оказались и люди из дирекции Компании. В том числе известный поэт Кондратий Рылеев.
– Какой резон был Николаю Павловичу любить этих торговцев бобровыми шкурами, не так ли? – спросил доктор.
Гриша насупленно кивнул.
– Однако же времена меняются… Государь на то и самодержец всея Руси, чтобы думать не только про обиды, но и помышлять об интересах Отечества… Ты ведь помнишь карты мира и глобус, который разглядывал вчера? – Гриша на ходу кивнул опять; шли вдоль решетки Летнего сада. – Обратил внимание, конечно, что две Америки, Северная и Южная, соединены тоненьким перешейком. В самом узком месте он всего-то полсотни верст. С давних времен разные ученые умы выступают с планами прорыть этот перешеек каналом, чтобы моряки могли попадать из Атлантического океана в Тихий и обратно коротким путем, а не вокруг мыса Горн, где каждый год бури губят немало кораблей.
– А мы мимо того мыса не пойдем? – не удержался Гриша. – Вы не думайте, что я боюсь, но… просто любопытно.
– Нам к Капгорну пока не надобно. Наш путь в Караибское море, к острову Куба… На этом острове, коим нынче владеет Испания, небывалые богатства сахара и табака. И вот смотри: ежели бы прорыли канал, у РАКа открылся бы совсем недалекий путь на Кубу и новые возможности торговых дел. Да и сами работы по строительству канала сулят немалые выгоды. Для таких дел создаются особые компании, которые выпускают ценные бумаги – называются акции. Умелые обороты с акциями могут принести владельцам новые капиталы.
Гриша кивнул очередной раз. Про акции и обороты он краем уха слышал не раз от дядечки Платона Филипповича; правда, не испытывал тогда к тем разговорам интереса.
– А значит – будет выгода и всему государству, – продолжал доктор. – Правители Кубы наверняка тоже имеют к тем делам интерес, вот и везет им наш Николай Константинович правительственные бумаги. А с другой стороны должен туда добраться представитель РАКа. Сперва сухим путем, через Мексику. А затем – по Мексиканскому заливу…
– А нынешняя война не помеха этому предприятию? – со взрослой солидностью спросил Гриша.
Он знал уже, что британская королева Виктория и французский император Наполеон (племянник того, давнего Наполеона) в середине марта объявили России войну. Флот английского адмирала Непира вступил в пределы Балтики. Правда, льды в заливах не давали ему возможности сунуться ни к Риге, ни к Гельсингфорсу, не говоря уже о Кронштадте, но ведь Пасха уже близится, а за ней придет лето (Гриша мельком вспомнил Агейкино стеклышко).
– Война войной, да она не на все времена, – обстоятельно рассудил Петр Афанасьевич. – Государь и правительство помышляют и о более дальних интересах… А к тому же… как знать,