в атаку.
Надо было, конечно, бросаться на выручку приятелю – немедленно! Однако что-то меня остановило. Несоответствие какое-то…
Незнакомку, рвущуюся в бой, я прихватил за левую руку (в правой был нож) и дернул:
– Стоять!
– Что-о?!
– Погоди, говорю… Давай осмотримся… Как бы хуже не было!
– Ну, давай, – внезапно согласилась она, останавливаясь и переводя дыхание. – Вроде справляется!
Картина была, конечно, экзотическая, но не совсем драматическая. Некий Homo sapiens – здоровенный жлоб с изрядным брюшком – голыми руками и обутыми в кроссовки ногами сражался с какими-то непотребными тварями. Причем на песчаном пляже и на фоне вполне идиллического морского пейзажа. Сражался он вроде бы вполне успешно и, самое главное, этот воин был не один!
Вокруг поля битвы неровным кругом разместились чайки – те самые, с помойки. Когда какой-нибудь изувеченный «краб» вылетал с поля боя, они дружно кидались к нему. Но столпотворения не получалось – две-три авторитетных особи присваивали себе добычу, а остальных отгоняли. Эти остальные в драку не лезли, а вновь рассаживались по кругу в ожидании следующей жертвы – дисциплина!
И была тут ещё одна птица – ворона. Хромая и взъерошенная, она решила принять непосредственное участие в битве, так что Серёга сражался не один. Птица прыгала возле него по песку, долбила клювом зазевавшихся «крабов», а на остальных душераздирающе каркала, от чего они пугались и шарахались в сторону. В общем, ворона расстраивала ряды врагов и не давала им разом навалиться на такую вкусную и мясистую добычу.
Ситуацию портило лишь то, что на близкой кромке пляжа возникали всё и новые и новые «крабы». Они выпрыгивали из воды и шустро бежали на помощь своим соратникам. Похоже, на Серёгино мясо – с жирком! – охотников здесь было много.
Наша атака оказалась дружной и сокрушительной. Мы с незнакомкой бежали и шумели: я орал что-то грозное и матерное, а дама воинственно визжала и размахивала ножиком. Надо сказать, что рядом с ней я и себя-то не слышал…
Победа была полной: поняв, что им ничего не светит, «крабы» дружно устремились к воде, а чайки разочарованно разлетелись в стороны. Облачённый в остатки трусов Серёга явно не чувствовал себя спасённым от неминуемой гибели. Он, похоже, чувствовал себя победителем. На нас он сначала вообще внимания не обратил, а занялся хромой вороной:
– Ты молодец, Каги! Мы победили!
– А-р-р!
– Жри всех, кто остался! Никто тебе не помешает!
– А-р-р!
– Что бы я без тебя делал, моя птичка?
– Ка-р-р! – сказала польщённая ворона и смущённо опустила клюв. – Ка-а-а?
– Всё, что видишь, твоё! – сделал широкий жест Серёга. – Лопай, пока не треснешь!
– Ка-а, – кивнула птица и подскакнула к ближайшему раздавленному крабу. – Ка-а!
Чайки сидели в отдалении и, надо полагать, глотали слюнки. Однако приближаться пока не решались. Между тем Серёга милостиво изволил заметить нас – своих истинных спасителей. Я его не заинтересовал,